Анисим отошёл в сторону, давая мне возможность рассмотреть следы.

— Нет, это совершенно точно не волк, — присел я на корточки и показал старику рукой на один из отпечатков. — Смотри, какие когти здоровые. В землю уходят на десяток сантиметров. А лапа? Она ж с мою ладонь в длину. Где ты таких волков видел?

— Не, ну лучше в волка верить, чем в неведомую пакость из башни, — побледнел старик.

Я поднялся, покачал головой и двинул по следу вглубь леса, держа меч наготове. Анисим топал следом, а Гоб продолжал прятался за деревьями, находясь немного позади нас.

— Кстати об этом. Часто из башни появляются какие-то существа? — спросил я и заметил сломанную ветку со следами запекшейся крови, а потом и ещё несколько в десятке метров впереди.

— Ну так. Бывает порой, — пробубнил Анисим. — Говорят, если башню в течение года не зачистить, то открывается пролом. Или как там его… Из него лезут всякие твари наподобие вон этакого волка. Тогда кромешный ад начинается.

След петлял между деревьями и уходил вниз по пригорку, терялся у ручья, а затем продолжался двадцатью метрами правее.

— И были случаи, когда не успевали закрыть? — удивился я, потому что Панфилов, когда рассказывал о башне, ни слова не говорил о таких важных вещах.

— А то! — выпучился Анисим. — Вон, к примеру, неподалёку от Иркутска башня вылезла. Кто туда только не отправлялся, все там и сгинули. А потом стенка в башне отодвинулась, и оттуда зверьё всяко полезло. Весь народ в округе пожрали, даже монголам досталось. Слава богам, сестрице моей хватило ума манатки собрать и со всей семьёй ко мне переехать.

— А разлом-то в итоге закрыли? — спросил я, перепрыгнув через ручей.

— Конечно закрыли, — пробубнил за спиной Анисим. — Иначе б зверьё повсюду расползлось, и мы б с тобой не разговаривали. Император-батюшка тогда из Москвы прислал армию. Тварюг перебили, а башенку зачистили. Правда, говорят, много сильных бойцов померло. Но лучше так, чем потерять всю Империю.

Пройдя ещё сотню метров, я увидел низину, в которой зиял чёрный провал. Именно к нему и вели следы. А помимо когтистых лап, заметил, что в эту яму пару дней назад тащили увесистую тушу. Даже удивительно, что ливень не смог смыть след. Видимо, тащили корову. Вон, даже рытвины от рогов остались.

— Слушай, а если бы император не справился, тогда что случилось бы? — не отводя взгляда от провала, спросил я старика.

— А что? Да ничего бы не было, — хмыкнул лесник, смотря по сторонам. — Просто позвали бы соседей на помощь. Правда, эти паскуды бы запросили солидную плату. Но всяко пришли бы и помогли. Никому не нужен под боком разлом, который будет плодить существ, разоряющих твои земли. А государь-батюшка бы заплатил, без проблем. Просто налоги нам бы повысил и за пару годков отбил потерянное, — усмехнулся Анисим и, заглянув через плечо, спросил: — Эт чё там?

В глубине провала что-то блеснуло и мгновенно скрылось в тени.

— Похоже, мы пришли, — задумчиво проговорил я, понимая, что все мои тактические уловки бесполезны.

* * *

Амурский край, 5 километров от Благовещенска, поместье Авдеевых, в это же время

— Да-а-а. Что может быть прекраснее? Долги выплачены. Никто не ломится в двери, обещая сломать ноги. Жизнь восхитительна! — улыбаясь, чуть ли не пропел Константин Львович Авдеев и пригубил дорогого коньяку.

Он сидел в кресле-качалке на веранде и с удовольствием смотрел, как его служанка развешивает бельё. Пышные бёдра приковывали к себе взгляд вдовца и заставляли фантазировать о том, что он сделает с женщиной вечером. Впрочем, глава рода не только мечтал, но регулярно воплощал в жизнь свои фантазии.

Некогда процветающее имение постепенно приходило в упадок. Когда умерла жена Константина Львовича, он пристрастился к азартным играм и алкоголю. На сына ему всегда было плевать, а после обретения новых пороков и подавно.

Год за годом он проматывал то, что перешло в его руки от отца, постепенно погрязая в долгах. А когда количество долгов стало несовместимо с жизнью, на пороге Авдеева возник граф Мышкин с невероятно щедрым предложением.

Двести тысяч рублей за бесполезного парнишку! Ну да, этот парнишка был его сыном. Но это Константина Львовича не смутило. Ведь его собственная шкура на порядок дороже жизни любого человека, когда-либо встреченного на жизненном пути.

Вот Константин Львович и продал сынулю, даже не удосужившись спросить, зачем он нужен графу.

— Фроська! Вон туда посмотри! Да чё ты на меня уставилась, дура⁈ — рявкнул Константин Львович, указав пальцем на чёрную точку, мелькающую вдали. — Это мне мерещится или кто-то едет?

— Агась. Вродь да. А вы гостей ждёте? — спросила служанка, поправляя грудь четвёртого размера.

— Нет, конечно. Скажи Димьяну… Тьфу, твою мать! — ударил по подлокотникам барон. — Я же выгнал его…

Дела у Константина Львовича шли из рук вон плохо. Поэтому из прислуги он себе мог позволить только Фроську. Она была и поварихой, и уборщицей, и любовницей в одном лице.

— Кого там демоны принесли? — прошипел Авдеев и, сделав большой глоток коньяка, скривился.

Спустя пару минут к порогу имения подъехал кортеж из трёх автомобилей. Чёрные борта украшены золотой вязью и фамильным гербом визитёра. Открылись двери, и на улицу высыпали охранники, оцепив периметр. А следом вышел и сам граф Мышкин!

Увидев его, Константин Львович тихонько шепнул себе под нос:

— Какого чёрта он тут забыл? — После чего недовольное лицо Авдеева мгновенно преобразилось. Он расплылся в улыбке и слетел со ступенек, едва не подвернув ногу. — Евгений Александрович! Рад вашему визиту. Коньячок будете?

— Я по делу, — недовольно буркнул Мышкин, стянув перчатки и шлёпнув ими о ладонь. — Ваш сын не объявлялся?

Константин Львович оторопел от такого вопроса.

— А с чего ему тут появляться? Я думал, теперь его жизнь — ваша забота. Мне нахлебники не нужны, — пробормотал барон и, подумав, опасливо добавил: — Если он от вас сбежал, я деньги не верну.

— Да кому нужны твои деньги⁈ — скривился Мышкин. — Если объявится, сообщишь. Выдам премию в сотню тысяч.

От последней фразы глаза Константина Львовича округлились, а рот стремительно пополз вниз.

— Если этот сучонок объявится, то вы узнаете об этом в ту же секунду! — выпалил