Мужик замолчал. Резко, будто налетел на стену. Лицо исказилось, глаза расширились. Мышцы шеи напряглись, вздулись вены, его лицо свело судорогой. Из носа пошла кровь — тонкая струйка, стекающая по губам. Он попытался что-то сказать, но не смог, только хрип вырвался из горла. Клятва молчания? Как мило. Ордену есть что скрывать.

В голове пролетели несколько десятков возможных событий. Какой секрет настолько важен? Что может быть страшнее войны с Османской империей? Треть вариантов связана со мной и моим родом.

Император очень хотел, чтобы я ни при каких условиях не поехал в Османскую империю. Значит, он или в курсе мотивов своего брата, или догадывается. И мне повезёт быть в гуще событий, на первом ряду представления. Хмыкнул. Прям как я люблю — в центре бури, в эпицентре событий.

Дымов вскочил и ушёл, пошатываясь, держась за стены. Кровь капала на пол, оставляя тёмные следы.

Я остался один. В тишине, в полумраке купе, с новыми вопросами.

Время потянулось: день, второй… Колёса стучали монотонно, усыпляюще, за окном менялись пейзажи. Сначала лес — густой, тёмный. Потом поля — бесконечные, золотистые от созревшего зерна. Затем снова лес, но уже другой — реже, светлее.

Чем я занимался? Спал, много спал. Организм после всего отдыхал, восстанавливался, заживлял раны, пополнял резервы. Мышцы ныли от напряжения последних дней, в костях чувствовалась усталость. Тело требовало отдыха, и я ему не мешал.

Сон был глубоким, без сновидений. Я проваливался в темноту и выныривал через несколько часов — освежённым, сильным, готовым к новым испытаниям.

Ну, ещё ел и сидел в ванной. Еду приносили трижды в день: стучали в дверь, оставляли поднос. Всегда горячая, всегда свежая, всегда разная — кто-то заботился о разнообразии. Я проверял каждый раз. Магическое зрение, духовное. Яда не было ни разу. Может, действительно просто помогают? Не верю.

Горячая вода — моя слабость. В ванной мог проводить часы. Лежал, погрузившись по шею. Тепло расслабляло мышцы, очищало разум, помогало думать.

Паучки дежурили. Мясные хомячки патрулировали периметр — глаза и уши повсюду. Ничего подозрительного не происходило, даже Дымов не появлялся. Наверное, отходил от эффектов клятвы.

Ам достал меня своими просьбами, и его пришлось выпустить. Стучал изнутри, нудил, требовал, обещал вести себя хорошо. Уверял, что никому не навредит. В конце концов, я сдался. Я должен уважать его желание и выбор быть человеком. А раз он, сука, личность, то хочет спать в кровати и есть человеческую еду. Скорее, от скуки позволил ему быть рядом. Так что мы по очереди занимали ванную и спали. Он — на кровати, я — в кресле. Потом менялись.

Говорили мало. Ам пытался, но я не поддерживал. Не до разговоров. Иногда ловил его взгляд — изучающий, любопытный, с примесью страха. Боится меня?..

Остался ещё один день пути, конечная станция всё ближе. Мы с Дымовым обсудили, что дальше. Он зашёл вечером на следующий день. Выглядел лучше — бледный, но уже не шатался, кровь остановилась. Говорил тихо, осторожно подбирая слова, боялся снова задеть клятву.

У него на руках уже были поддельные документы с моей фотокарточкой. Хорошая работа, не отличишь от настоящих. Печати, подписи, водяные знаки — орден умеет делать такие вещи.

Я лейтенант запаса, еду для инструктажа — легенда простая, но рабочая. Кто будет проверять офицера? Особенно с такими документами.

Получается, спокойно выйду и доберусь до нашей армии. Пройду через кордоны, через посты. Никто не заподозрит. Главное, там не встретить того, кто меня знает. Шансы малы, но не нулевые. В армии много тех, с кем я сталкивался раньше, кто может узнать, вспомнить, поднять тревогу.

Ладно… День пути подходил к концу, вечерело, за окном сгущались сумерки. Свет в купе горел тускло, создавая уютный полумрак.

Я вытащил своего голема из пространственного кольца. Хотя будет правильнее сказать «големчика». Неуклюжий на вид, каменная фигурка с грубыми чертами.

Смотрел на него и думал: «Скорость — это его основное преимущество. Вопреки внешней неуклюжести, двигаться он должен молниеносно».

Обошёл каменное создание, разглядывая со всех сторон. Проверил соединения, суставы, конструкцию — крепкое, добротное изделие. Но как его использовать на полную мощь?

Решил проверить кое-что, идея пришла внезапно. А что если?.. Прикоснулся к нему и белому диску в пространственном кольце. Сосредоточился, направил поток энергии. Ничего, пустота, словно стена из камня.

— Сука! — выругался я, отдёрнув руку.

Не смог перенести свою душу в голема. Разочарование кольнуло, идея не сработала. Как обычно, инструкции к нему не прилагалось. Ни записки, ни схемы, ни подсказки. Разбирайся сам.

Хм… Вот этот факт меня крайне опечалил. Значит, придётся менять задумку. Нельзя будет использовать голема как вторую сущность, как аватар, как резервное тело в случае опасности.

Постучал по его голове пальцами, пока думал. Стук глухой, каменный, без эха. Что ещё можно попробовать? Какие варианты?

Достал магический кристалл из пространственного кольца, и синеватое сияние наполнило купе. Дал его карлику, тот взял, и ничего. Стоит, как идиот, с камнем в руке. Никакой магии не происходит.

Разочарование нарастало. Как же мне вернуть ему нормальный размер? Очень уж я привык к голему, хоть и пользовался всего ничего и возможность переместить свою душу крайне полезная. Приказал ему впитать силу кристалла мысленно. Ноль эффекта. Существо не реагировало, стояло, как статуя, бесполезное, неактивное.

Забрал магический кристалл. Свечение уменьшилось, тени стали мягче. Что ещё? Какие варианты? Может, если ему на голову положить? Попробовал. Поставил кристалл на макушку каменной фигурки — ни искры магии.

Не тот подход. А если так? Новая идея. Попытался впихнуть кристалл внутрь голема. Нашёл трещину, положил, активировал свою магию, начал с подчинения монстров. Выпустил в камень, который был в камне… Нейтральная магия? Ноль эффекта. А если силу затылочника?

— Мать моя Василиса… — растянул я, откидываясь в кресле.

Полное разочарование. Столько надежд, столько планов, и всё напрасно. Големчик оказался бесполезен. По крайней мере, пока я не найду способ использовать его на полную катушку. Что мне от его скорости?

Из ванной вышел Ам — мокрый, голый по пояс. Лицо разрумянилось от горячей воды. Полотенце на плечах. Взгляд сонный, расслабленный.

Он увидел голема. Глаза мгновенно расширились, сон как рукой сняло. Шаг вперёд, ещё один. Любопытство на лице — детское, искреннее.

— О! У тебя есть… — голос дрогнул от восторга. — Ты специально нашёл мне друга?

Друга? Я даже не сразу понял, о чём