Я воспользовался той же фразой, что и Троекуров минутой ранее. Просто потому, что она идеально легла на «почву» в лице улыбнувшегося и коротко рассмеявшегося мужчины.

— Уже много лет лучшие учёные умы бьются над тем, как можно стабилизировать разлом. Но их усилия пока не принесли никаких результатов. — Мужчина потянулся к поясу, достав табельный пистолет достаточно футуристичного, хоть и без изысков, вида. «Злат-7», совсем новый, только поступивший на вооружение и пока особо себя не проявивший, этот пистолет с уникальной конструкцией был мне знаком исключительно по соответствующему руководству в планшете. — Меня рассмешила твоя самоуверенность, Геслер. Ты же изучил все материалы, которые были на планшете?

— Кроме видеозаписей. Ускорить их в достаточной мере планшет не мог, а времени у меня было не так много. — Кивнул я, глядя на то, как ловко опустившийся на корточки Троекуров-старший, повернувшись ко мне боком, разбирает оружие, размещая его составляющие прямо на полу. Самого процесса я не видел, да и подглядывать не собирался, уже понимая, что он хочет сделать.

Не прошло и десяти секунд, как мужчина пригласительно махнул рукой.

— Собери и сделай несколько выстрелов по во-о-он той мишени. — Я кивнул, телекинезом подхватил разобранный пистолет и за неполных пять секунд собрал его в нечто цельное и, теоретически, работающее. Едва слышимый щелчок уведомил меня о том, что «Злат-7» автоматически дослал патрон в ствол, и я, наведя оружие на пресловутую мишень, начал стрелять, морщась от достаточно громкого и в условиях компактного подземного полигона бьющего по ушам рокота. Благо, уже к третьему выстрелу я сообразил приглушить шум оружия безвоздушной прослойкой, так что оглохнуть не успел. — Прекрасно. Стрелять ты, конечно, ни черта не умеешь, но способности к обучению, похоже, соответствуют заявленным. Предельная дальность эффективного разлёта осколков гранаты «ОФ-2»?

— Шестьдесят метров.

— Какую последовательность действий необходимо выполнить оператору комплекса связи «Решето» для того, чтобы прибор начал работать как широкополосная глушилка?..

Я отвечал и отвечал, по большей части сосредотачиваясь не на вопросах, а на отношении к ним и ответам моего преподавателя. Потому что порыться в памяти и выдать уже известное — это наипростейшая задача, в то время как понять человека было на два порядка сложнее. И справиться с ней вот так просто я, конечно же, не мог. Никакая телепатия не поможет разобраться в хитросплетениях чужой личности, но вот понять, какая форма ответов находит у Троекурова наибольший отклик я всё-таки сумел. И к концу растянувшегося на двадцать минут блиц-опроса заработал несколько баллов в копилку репутации у этого цепкого, дотошного, но не чрезмерно строгого человека.

— Выглядит всё так, будто теорию тебе преподавать бессмысленно. Значит, сегодня мы займёмся практикой, а в скором времени и остальную программу скорректируем. — Троекуров-старший повёл плечами, крякнул и, отойдя подальше от стен, поманил меня рукой, в которую прилетело ровно семь выпущенных мною в мишень сплющенных пуль. На расстоянии в шестьдесят метров, хочу заметить. — Задача, Геслер, весьма проста. Отними у меня пули телекинезом, возьми их под полный свой контроль. Продержишь их «у себя» минуту — и я поспособствую тому, чтобы тебе выдали разрешение на выход с территории академии.

— Когда начинаем? — Я загорелся энтузиазмом как никогда ранее, ибо выход с территории академии — это первый шаг на пути к изучению прорывов! В целом, я и так, без официального одобрения смогу посещать интересующие места, но всё упирается в своевременность. Мне ведь нужен действующий разлом, а попасть к такому без «оповещения» от лиц уполномоченных будет непросто. Сколько они существуют? Пару часов от силы в большинстве случаев. За это время я и из академии-то не выйду, если буду узнавать обо всём из новостей.

— Да хоть сейчас. Давай, Геслер, не стесняйся. От того, что ты сейчас покажешь, зависит моя оценка твоего боевого потенциала…

Я выждал пару секунд, глядя на взлетающие в воздух и смещающиеся в сторону от наставника пули, после чего начал прощупывать чужие телекинетические жгуты…

Нет, не жгуты: плотные сети, подобно многослойным покрывалам окружающие объекты интереса. Гнущиеся, прогибающиеся, но не рвущиеся. Весьма тонкая работа, прекрасная организация разума и новый вызов, который я уже принял, начав избавляться от привычных гибких телекинетических «канатов» в пользу сплетённых воедино нитей, в общем обладающих большей гибкостью и, подозреваю, устойчивостью к противодействию чужой воле. Прямо сейчас удостовериться в том, что это имеет смысл я не мог, но весьма глупо было бы считать, что опытный боевой телекинет стал бы пользоваться чем-то бесполезным. Да и воплощение чужой «техники» не отняло у меня много времени, и спустя десяток реальных секунд я обрушился на наставника с новой силой, рассекая окружающую пули защиту и прорываясь к ним. С каждой секундой я действовал всё эффективнее, понимая, как лучше противостоять «противнику» и что из себя представляет телекинетическая недо-дуэль. Но как только я почти дотянулся до первого приза, Троекуров-старший просто отступил, отведя пули назад и сформировав новый слой защиты, покуда я разбирался со старым. Пришлось наступать и в буквальном смысле приближаться к нему, дабы получить возможность свободно давить со всех сторон разом.

— Уже видишь свою слабость? Думаешь над тем, как её можно компенсировать? — И вновь мужчина просто разорвал дистанцию между мной и пулями, искусно лавируя меж стремительных и крепких сетей, призванных его задержать. Естественно, я никоим образом не воздействовал на самого Троекурова, и поймать пытался пули, но пока выходило это как-то не очень. Радиус воздействия опытного боевого псиона намного превосходил мой, а давить голой силой я не решался. Хотел продемонстрировать умение, которого, как оказалось, не было. Я просто не успевал за Троекуровым, отставал на целый шаг, и слишком медленно «сокращал дистанцию». Но вот уж что-что, а прогрессировал я очень быстро, перенимая чужие приёмы и вписывая их в свою тактику. Не даром от наставника то и дело шибало волнами удивления, когда я обрушивал на его защиту что-то, только что подсмотренное и адаптированное для атаки.

Сложные объёмные структуры, пронзающие телекинетические сети и раскрывающиеся внутри подобно инструменту безумного вивисектора, нити-обманки, хлещущие защиту противника и оттягивающие на себя внимание, давящие стены, за которыми скрывалась настоящая угроза — всё это по-отдельности не особо впечатляло, но вместе, комбинируемое с десятками и сотнями других элементов…

В какой-то момент я даже почувствовал, что стоит немного надавить — и Троекуров-старший просто за мной не успеет, но уже в следующую секунду это ощущение кануло в лету. Мой оппонент ускорился и увеличил напор столь