Я укусила себя за щеку изнутри, ощутила солоноватый вкус крови. Оперлась в подлокотник и, пошатываясь, встала на ноги.

– Я готова начать игру, – проскрипела я каким-то чужим голосом.

Князь посмотрел на меня, оперев подбородок на кончики пальцев.

– Яд, который ты выпила, не выйдет из твоей крови в течение нескольких месяцев. Это гуманный способ умереть – никакой боли, ты просто уснешь и не проснешься.

«Она уснула и не проснулась…» – раздался голос отца из моей памяти. Моя мама, здоровая, молодая женщина уложила маленькую дочь, поцеловала мужа и сама отправилась в кровать раньше обычного: неожиданно навалилась непривычная усталость, глаза слипались. «Прием меня утомил, – пожаловалась она мужу. – Наверное, переволновалась. Не каждый день приходится знакомиться с королевским советником». Вовсе не дар выжег ее изнутри – ее убил яд, подсыпанный в бокал с вином.

Гвендолин вырвали с корнем из жизни, отняли любимую жену у отца и маму у крошечной девочки. Как несправедливо, как подло! Из-за неугодного империи дара – такого же, как у меня!

– Мерзавец, – прошипела я, не в силах сдержать злость.

И плевать, что я бросила свое презрение в лицо князю. Что он сделает? Убьет меня? Ха!

– Дерзкая, – усмехнулся он. – Наглая. И, очевидно, живучая.

Князь встал, подошел к секретеру и выудил из верхнего ящика небольшой флакон, заполненный прозрачной жидкостью. Князь кинул мне его через всю комнату, и, если бы я его не поймала, склянка могла разбиться о поверхность стола. Но я поймала. И князь Лэггер снова ухмыльнулся. Да, ваше сиятельство, вы правы: я живучая.

На вкус жидкость оказалась безвкусной, как вода, но через пару биений сердца противоядие начало действовать: сонливость постепенно отступала.

– Раз в неделю я или Веела будем выдавать тебе новую порцию противоядия, пока ты проходишь испытания на выявление дара.

– Если дар не подходящий, противоядие я больше не получу?

– Верно, умница. Ты уснешь и больше не проснешься. Согласись, не самый страшный способ оставить этот мир.

– Какие испытания меня ждут?

Внутри пекло от негодования и ненависти, но голос звучал ровно и сдержанно. Я копировала Ледышку – его холодные спокойные интонации. Знал бы Тайлер, что я училась у него не только боевым искусствам, но и умению держать себя в руках!

– Я сообщу тебе о первом испытании, как только все подготовлю для него. Пока можешь идти. И забери с собой нытика, по прихоти Всеблагого ставшего моей дочерью.

Веела действительно плакала – молчаливо и отчаянно, по ее щекам тянулись дорожки слез.

– Веела остается в Академии?

– Пока да. Пока идут приготовления к свадьбе.

Князь поглядел на дочь без тени сочувствия, без нежности. На его лице читалось презрительное: «Эта слабачка не достойна носить фамилию Лэггер!»

– Может быть, тогда она станет больше ценить мужа и блага жизни, которые ей дарит ее положение в обществе.

– Вель, пойдем.

Меня шатало из стороны в сторону, но я не задержусь в сияющих покоях, напоминающих золотую клетку, ни на мгновение. Я протянула Вееле руку, она всхлипнула и прижалась ко мне. Опираясь друг на друга, мы поковыляли прочь.

Глава 30

– Я не знала про яд, – пробормотала Веела вот уже в десятый раз, пока мы, прижавшись друг к другу, медленно шли по коридорам Академии.

– Я верю, – повторила я, однако Вель продолжала снова и снова оправдываться передо мной, будто груз вины за все, что она делала в течение нескольких месяцев, слишком сильно давил на нее.

– Наверное, яд был в чашке!

Скорее всего. Князь Лэггер все подготовил заранее и сам разливал чай, изображая радушного хозяина, ему ничего не стоило пододвинуть ко мне нужную чашку.

– Вель, я тебя не виню.

Теперь, когда я узнала, какой на самом деле ее отец – жестокий, холодный, расчетливый, – я просто не могла осуждать Веелу. Он ломал ее под себя. Удивительно, что нежной Фиалке хватало сил сопротивляться навязанному браку так долго. Что ни говори, а характер, несмотря на внешнюю хрупкость, у Веелы был.

У двери в спальню Веелы стену подпирал Ронан. Он сгорбился, глядя на носки своих ботинок, и не глядел по сторонам. Как долго он несет здесь караул, ожидая нашу обманщицу, которой готов простить даже собственную смерть?

– Рон… – всхлипнула Веела.

Ронан вскинул взгляд. Столько невысказанных чувств горело в его глазах – и боль, и надежда, и раскаяние в том, что он брезгливо отшатнулся от Веелы на полосе препятствий, когда она раскрыла перед нами все неприглядные тайны императорского двора.

Они с Веелой одновременно двинулись навстречу друг другу и тут же замерли.

– Вель… – Ронан выдохнул ее имя вместе с клубами дыма: чем сильнее он волновался, тем гуще и темнее становился дым.

Испугавшись, что может обжечь ее, он зажал рот рукой.

– Не говори, не говори! – поспешно прошептала Веела и сделала еще полшага к нему. Осторожно, видимо, не надеясь, что он ее не оттолкнет, подняла ладошку и положила на скулу Ронана. – Все хорошо. Это я.

Он ее не оттолкнул, наоборот, порывисто подался вперед и заключил Веелу в свои медвежьи объятия, в которых худенькая Вель утонула почти полностью. Ее плечи вздрагивали. Она очутилась в безопасном убежище из огромных ручищ и могла вдоволь выплакаться на широкой груди.

Князь и словом не обмолвился о Ронане, будто его не существовало, но я тешила себя надеждой, что, пока я жива и нужна, он тоже остается в безопасности.

Удивительно, как беспечен Лэггер: отправляя дочь обратно на учебу, он играл с огнем, своими руками толкая невесту принца в объятия сына рыбака. На что он рассчитывал? На ее благоразумность?

Мне нет до этого дела, и я точно не стану останавливать Веелу, если в отношениях с Ронаном она решит перейти черту. В конце концов, живем один раз, а в последнее время каждое событие напоминает, как хрупка человеческая жизнь.

Я тихонько улизнула, не попрощавшись. Я шла по коридорам, все быстрее и быстрее: ненависть, злость и негодование требовали выхода. Шаг за шагом, и вот я перешла на бег. Немногочисленные кадеты, мимо которых я проносилась стрелой, смотрели вслед с недоумением. Говорят, в мирное время бегущий одаренный вызывает смех, а в военное – панику, но по большому счету никому не было дела до слетевшего с катушек желторотика.

Я на всех парах примчалась в тренировочный зал, где сейчас кроме меня не