Макс Гудвин
Лишний Бог
Глава 1. По оси углеродного распада вниз
Крупные капли извергаемые взбесившимся, внезапно почерневшим небом хлынули в глаза, но сил их закрыть уже не было, мой взгляд поднялся по могучему стволу древнего дерева, величие живой тюрьмы пугало и входило в унисон со жгучей болью внутри, на том месте где у людей располагается сердце. Я боялся повернуться назад, чтобы увидеть неизбежное, там сзади меня ждала потеря, потеря - виновница боли в драконьем сердце.
Моя окровавленная рука потянулась к древесному стволу и слова в голове срезанировали тысячами голосов. Одернув почерневшую обугленную руку, покрывшуюся коркой копоти из запечённых огнём волос мяса и тканей экокостюма. Я открыл своё сознание для НЕГО.
— Многие сгинут! — прохрипело то что томилось внутри дерева.
— Мир Земли нуждается в жатве! — произнес я в своем сне, хотя моё сознание не понимало о чём идёт речь, этого диалога еще не было у меня, и одновременно он уже состоялся. Словно бы пятимерность всё была постижима.
— Тогда иди… — голос звучал, как напутствие и я просыпаясь поднял тяжелую голову.
Света спала свернувшись в большой бежевый, чешуйчатый клубок, внутрь которого уходила золотая цепь служившая поводком эльфийскому проводнику. Между мирами мы почти всегда передвигались в драконьем обличии, так безопасней и ходить, и тем более спать. Эльф медитировал с открытыми глазами, странно, но металлический ошейник совсем не мешал ему держать ровно спину, длинноухий проводник сидел на широко посаженных коленях, смиренно сложив ладони на бедрах.
— Ледяному господину снятся кошмары? — спросил Шашлык, так его назвала Света, и это имя должно было напоминать ему о его судьбе.
Я изначально был против захвата заложника и методы Светланы мне мягко говоря не нравились, но в этом был и акт гуманизма, ведь в противном случае Эльф был бы сожран живьем еще на Земле.
Шашлык же наоборот делал вид что всё в норме, как говорится хочешь жить умей вертеться, или у них на планете цепи и рабство являлись чем-то совсем обыденным. К примеру сейчас, он спрашивал об очевидном, словно проявляя интерес к моим снам, однако спрашивал он не из праздного сочувствия, а наоборот хотел показаться мне в целом неплохим парнем, которого вовсе не надо есть. В походе он был более чем полезен, тащил снаряжение, корректировал маршрут, пел, давал консультации по видам животных обитающих на межмировых тропах, что облегчало охоту экономя бегущее по разному время в зависимости от близости к звёздам различной тяжести.
Меня он боялся меньше чем мою спутницу, это проявлялось во всём его поведении, но гордыня вовсе не была одним из моих грехов и мне было всё равно, кого он считает в нашей связке за главного. Что-то в моём сознании уже идентифицировало его как живого трупа, может информация полученная в ходе бытия богом Ра, а может и драконья кровь.
— Далеко еще до Миллара? — спросил я.
— Великий господин конечно же знает, что расстояние на тропах относительно, нашими шашлычными тропами долго, Вашими Змеиными в разы быстрее, а по меркам Землян так вообще 8611 световых лет и это только до материальной точки.
— Он ваш Миллар, что-ли сдвинут относительно Земной плоскости?
— Да господин и значительно, по оси углеродного времени, примерно на 40 000 углеродных лет вниз. — призадумавшись ответил Эльф.
И это значило, что Мир Миллар располагался не только в отдалении, он был еще и в далеком прошлом относительно текущего Земного времени.
— Да… на ракете к вам не долетишь, — выдохнул я положив голову на чешуйчатые лапы.
— Минусы техногенным миров ледяной господин. — пожал плечами Шашлык.
— Мама не учила тебя не разговаривать с едой? — не открывая глаз, сквозь сон произнесла Света.
Конечно она знала, что ни у меня, ни у неё, никакой мамы, или папы отродясь не было, инкубаторский “Б” класс на Фаэтоне был лучшей сборкой генов для ведения войны. Шутка пришлась по душе и я закрыл глаза уважая, желание Светы выспаться. Однако любопытство взяло вверх и я построил метальный канал с мозгом Шашлыка, не совсем простая задача, ведь эльф все еще был отравлен октаканом.
— Давай эльфа, раз всё равно не спишь, покажи мне твой мир! — транслировал я мысль Шашлыку в голову, в ответ на что получил эмоцию, которую можно было сравнить со скромным и почтительным кивком.
Эльф начал с природы его Мира, с гравитации планеты в два раза больше Земной, с двух ярких светил на небе, что в совокупности давало жаркий климат, хоть и почти всегда Миллар был защищен от света двух звёзд планетами гигантами. Сложнейшая система содержала в себе и третью звезду, более отдаленную и потухшую, которой почти не было видно на небосклоне, но она все же полноценно влияла на движение и орбиты других восемнадцати планет. Иссиня-зеленое небо эльфийского мира независимо от времени суток, украшалось непрерывным движением естественных объектов отражающих свет.
У каждой планеты было свое название и своя мифическая история. Два светила дающие свет и жизнь представлялись богами агрессорами, желающими спалить все живое, а планеты газовые гиганты располагающиеся по орбитам ближе к ним чем Миллар – божественными братьями защищавшими мир от неминуемой огненной гибели. Мир где правили драконы искусственно был остановлен на уровне развития Земли 12-13 века, помимо эльфов на планете проживала негроидная раса людей и белокожая раса невысоких горных старателей, видимо, генетически выведенная, косматых словно лешие, но зато безмерно трудолюбивых.
На флоте Фаэтона учили всему, но всему понемногу, входили в курс и обитаемые миры, солнечная система Миллар не всплывала в моей памяти однозначно. Я перебирал в уме сотни похожих миров не находя очевидных сходств, может моя распущенность в былом обучении не давала мне вспомнить этот мир, а может и вовсе люди Ра его не знали, ибо как известно вселенная бесконечна, к тому же Миллар был сдвинут по оси времени в прошлое, что затрудняло до невозможности опознание его в нашей временной ветке.
Слушая мысли Эльфа я провалился в сон, мне снилось общество и угнетаемые Эльфами народы людей и гномов вынужденных добывать золото для дышащих огнем рептилий.
***
(Земля)
(Ад / Резиденция Артаина)
Бумага, бумага, бумага… Артаин вчитывался в очередной документ лежащий на широком столе выполненном из цельного
