– Возможно, Сой-карн...

– Боюсь, он ничего уже не скажет. Боюсь, ты понимаешь меня не вполне. С этого момента наш отряд становится «третьей силой». Я готов сотрудничать с кем угодно – и с сирмийцами, и с гирканцами, если это будет выгодно Земле. Если ты сумеешь помочь мне... что же, хорошо. Если не сумеешь – я не стану требовать.

– Я тебя поняла. На этом пока и договоримся.

Ангелина встала и отошла к панорамному иллюминатору, облокотилась о поручни и прижалась лбом к холодному стеклу. Весь мир, от конца и до края заполнили звезды – мириады известных, полуизвестных или совсем неизвестных миров. Каждый из них нес неопределенные возможности или вероятную угрозу. Здесь, в пустоте космоса, за пределам планетарной атмосферы звезды не мерцали, а лишь горели холодным светом.

Глава 32. Смерть — удел слабых

Планета Сирма

Яхта стояла у причала, двигатель уже заглушили, и Конда Ал-вон, который, несмотря на шторм, провел ночь на борту, медленно и осторожно спустился по сходням. Двое легионеров приветствовали сенатора принятым жестом, утреннее солнце сверкнуло на пластинах легкой брони. Азан, с смиренно топтался поодаль, но хозяин лишь отвернулся, и слуга все с той же почтительной гримасой терпеливо двинулся следом.

«Сой-карн теперь не опасен, он умрет в тюрьме – с облегчением размышлял Конда. – Место в генерала в в Сенате свободно, нужно обдумать новую кандидатуру из моих сторонников. Триумвир, кажется, доволен, хотя очень любезным его не назовешь».

Лифт виллы бесшумно раскрылся, приготовившись принять людей и перенести их от линии прибоя к площадке верхней террасы. Притихший океан сверкал темно-голубым. В комнатах стояла тишина.

– Где Кайра? Где все остальные? – коротко и не оборачиваясь спросил Ал-вон.

– Госпожа дома закрылась в своих покоях, – почтительно отозвался Азан, – старшая дочь в академии, ваш советник еще не вернулся из рейда, референт прибудет к обеду.

– Очень хорошо. Остальным передай, чтобы меня не беспокоили.

– Явился Эс-маро, он ждет вас в тренировочном зале.

– Вот как? Я не настроен сегодня на тренировки.

– Эс-маро ждет вас не поэтому. Он говорит, дело срочное.

«Кажется, из-за этого надоедливого Эс-маро не удастся в одиночку насладиться триумфом». Ал-вон резко развернулся и прошел под аркой. Дверь тренировочного зала, отреагировав на приближение сенатора, ушла в стену. Здесь, как и во всем особняке, царила приятная полутьма. Установка виарума сегодня не работала, но крючья на стенах по-прежнему занимало настоящее оружие – в основном холодное, и не только сирмийское. Легионер ждал стоя, вероятно, уже не один час, он встретил сенатора почтительным приветствием.

– Доброго дня, сенатор.

– Привет, Эс-маро, – нехотя отозвался Конда Ал-вон, – в чем дело? Я крайне занят и не приглашал тебя сегодня.

– Простите, вчера вечером мне вручили письмо и сказали, что это для вас. Я не мог его передать, охрана виллы сказала мне, что вы провели ночь на яхте.

– Так и было. Показывай. Что там?

Конда Ал-вон взял тонкий планшет и поднес его ближе к глазам, непроизвольно скривившись. Текст, набранный ровным угловатым шрифтом, гласил:

Нам нужно срочно встретиться, сенатор. Дело крайней важности, приходите завтра в полдень к памятнику на северной стороне.

Ксанте Ке-орн Аль-саэхир

Ал-вон отложил письмо в сторону и перевел взгляд на Эс-маро, который молча ждал указаний.

– Ты узнал гонца?

– Нет, господин, лицо прикрывал капюшон.

– Очень странная записка, капитан Ке-орн склонен действовать отрыто, он мог явиться лично или написать мне через систему связи. Ты хорошо знаешь привычки капитана?

– За время, проведенное на «Фениксо», я отлично изучил капитана. Этот текст едва ли написан Ке-орном.

– Если письмо не от капитана, а от кого-то еще – в чем состоит цель?

– Не знаю, сенатор. Наверняка он хочет, чтобы в полдень вы очутились возле памятника на северной стороне.

– Прекрасно, Эс-маро. Великолепный вывод – как раз его мне подсказывает интуиция.

– Прикажете сопровождать вас на эту встречу?

– Зачем? Раз автор письма вовсе не Ксанте, я остаюсь дома. Если автор именно он... ничего, мы назначим другую встречу. Это не твоя забота, Эс-маро, на сегодня ты свободен, иди.

Когда легионер ушел, Конда Ал-вон приблизился оружию, снял со стены саблю, взвесил ее в руке, оценил балансировку и заточку, сделал несколько выпадов и вернул оружие на стену. «До полудня еще два часа, – подумал он, прислушиваясь к тишине зала, в котором уже умолкли шаги Эс-маро. – Если на северной стороне приготовлена ловушка, капитан «Фениксо» наверняка получил такое же приглашение. Пожалуй, следовало бы связаться с Ксанте, расспросить его, а заодно предупредить... Но стоит ли вмешиваться? Смерть единственного наследника Ке-орнов создаст новые интересные возможности. Капитан слишком открыт, поэтому, возможно, слаб. Слабые опасны, поэтому должны умереть или доказать, что сильны, в конце концов мы – сирмийцы.

Конда осмотрел рапиру, а потом пару фехтовальных ножей, прибрал оружие, жестко выпрямился и вышел из зала, стальная дверь лязгнула за спиной.

* * *

Столицу Сирмы, тоже Сирму, когда-то строили кольцами – здание сената в верхней точке города, прилегающие к нему дворцы, перемежающиеся полосами зелени, каналы, отделивший внешнюю часть города от предместий. Мосты и вспомогательные конструкции чередовались с домами, башнями и террасами на склонах холмов. Отправляясь на встречу, Ксанте не использовал флайер и ограничился городской сетью локальных телепортов, но последнюю часть пути пришлось проделать пешком.

Толпа понемногу редела. Мемориальную часть города в эти часы посещали редко. «Интересно, зачем Конда такая секретность? Он намекал на судьбу команды «Фениксо, но решение Комиссии вполне определенно и не кажется суровым». Ксанте остановился на краю площади, на некотором расстоянии от огромной статуи из белого камня, потом подошел к изваянию вплотную. Вблизи он он мог разглядеть лишь сапог истукана, и край высеченного из камня плаща, издали