Чтобы исключить обнаружения нейтралами и практически неизбежной после этого огласки, вокруг главных сил, состоявших из линейных кораблей и идущих на буксире броненосцев, кружились дозоры, перехватывавшие все встречные суда не исключая рыбачьих и заставлявшие идти за нами следом.

Без неизбежных на море случайностей, конечно, не обошлось, пару раз лопались буксирные концы, случались неполадки в машинах пароходов, но в целом наш почти пятидневный переход прошел без особых происшествий. Намеченную скорость в 6 узлов выдержали, обнаружения противником и нейтралами избежали. В общем, как говорит воспитатель моего сына — грех жаловаться!

К слову сказать, весь этот путь я проделал, находясь рядом с Николкой. Общение с мальчишкой неожиданно доставило мне много удовольствия. Он, разумеется, совсем еще ребенок, но при этом, что называется — «себе на уме». Очень рассудительный и старательный, хотя, как и большинство сверстников, любит пошалить. Офицеры и команда его обожают, чем он без зазрения совести пользуется.

На корабле только что закончена приборка. Старший офицер капитан-лейтенант Свяцкий 2-й проверяет ее качество, придирчиво заглядывая в каждый уголок. Следом за ним с важным видом шагает Коля, держа в руках носовой платок. Подойдя к вычищенной до почти зеркального блеска пушке, он протирает этим платком внутренний канал ствола и, не заметив на белоснежном платке ни пятнышка, показывает его начальству.

— Вполне удовлетворительно!

— Согласен, Николай Константинович, — пряча улыбку в густых бакенбардах, хмыкает Свяцкий.

Я же тем временем предаюсь размышлениям, не забывая, впрочем, поглядывать в сторону своего отпрыска. А то, знаете ли, бывали случаи, как он ускользал от всевидящего ока и оказывался то в канатном ящике, то на вантах, что, сами понимаете, совсем не безопасно. Впрочем, сорванца в тот раз быстро обнаружили и тут же сняли.

Мысли мои, между тем, трудно назвать безмятежными. Несмотря на то, что война со всей очевидностью подходит к концу и, что не может не радовать, совсем не так как в моей истории, проблем меньше не становится. Британцы непременно затаят зло и будут делать пакости при всяком удобном случае, подтверждая известную поговорку о том, что «англичанка гадит».

Впрочем, с ними все и так ясно. Куда сложнее с французами. Наполеон III несомненно умен, но так же несомненно самолюбив. Поражения он нам не простит…

В той, никому не известной здесь истории, Францию удалось нейтрализовать только через пятнадцать лет с помощь Пруссии, объединившей под своим началом нынешнюю рыхлую и разобщенную Германию. После этого потомкам древних галлов ничего не оставалось, как обратиться за помощью к нам. По всей видимости, так случится и здесь, но… а нам точно нужна Объединенная Германия?

Как по мне, ответ на этот вопрос совсем не очевиден. Германская империя неизбежно начнет бороться за лидерство в Европе, и рано или поздно затеет ради этого войну. В том числе и с нами….

В оставленном мною будущем распространена, как по мне весьма странная идея, что в русофобии немцев в какой-то мере виноваты сами русские. Точнее, не все русские скопом, а их правительство, не пожелавшее дружить с идеологически близкой монархической Германией и заключившее вместо этого союз с богомерзкой республиканской Францией. И даже когда кузен Вилли лично прибыл в Бьёрке, чтобы предложить нам руку дружбы, «недалекий Николай» почему-то не стал его слушать. Отсюда, мол, и все ужасы второй мировой, когда озверевшие от своей национальной исключительности гитлеровцы грабили, сжигали и убивали граждан СССР и прежде всего русских.

Я сейчас не буду касаться любимого приема некоторых нечистоплотных адвокатов, на голубом глазу заявляющих в зале суда, что в изнасилованиях прежде всего виноваты не неспособные контролировать свои инстинкты бывшие жители горных кишлаков, а неразумные девушки, не понимающие необходимости советоваться с приезжими по поводу надеваемой будущими жертвами одежды.

Давайте лучше поговорим о весьма распространённой среди немцев русофобии. С одной стороны, понять ее можно. В двух самых жестоких войнах ХХ века мы с ними сражались на разных сторонах, что не могло не привести к неприязни и даже ожесточению. Да что там, когда я со своими ровесниками в детстве играл в войнушку, нашими противниками, несмотря на разгар Холодной войны, были вовсе не американцы, а как раз таки немцы (фрицы, фашисты). Вроде бы все сходится, но…

Беда в том, что на самом деле русофобия зародилась в Германии задолго до Мировых войн и Бьёркского договора. Больше того, для немцев русские всегда были людьми даже не второго, а третьего сорта, потому как второго были прочие европейцы, которым не повезло стать немцами! С их точки зрения у нас все было неправильно. Вера, обычаи и в особенности ничем не оправданное нежелание покоряться своим куда более культурным и цивилизованным соседям.

Но, как же, спросите Вы. Были ведь в Германии и русофилы, считавшие, что с Россией и русскими надо дружить? Все верно, были! Вот только русофилия их была немного своеобразной. Дело в том, что с точки зрения немцев, русские смогли построить более или менее приличное государство, лишь когда царь Петр I пригласил в свою дикую Московию немцев, которые и стали ей управлять! Дескать, какие умные туземцы, сами додумались…

Ну а потом род Романовых по мужской линии пресекся, и на русский трон примостили седалище потомки Голштейн-Готтопрской ветви Ольденбургов, то есть те же самые немцы. Неоднократно, к тому же, роднившиеся с другими германскими владетельными фамилиями. Иными словами, Россия и без того воспринималась ими как управляемое немцами пространство для колонизации, поставщик дешевых ресурсов и рынок сбыта немецкой промышленности! Представьте себе, никакой Германской империи еще нет, Бисмарк не начал заниматься политикой, а немцы уже искренне считали себя юберменьшами.

А теперь вообразите себе их разочарование, когда после революции аристократов, в том числе и имевших немецкое происхождение, изгнали. Но заметьте, и в этом случае им даже в голову не пришло, что русские стали управлять своим государством сами. Немцы решили, что принадлежащее им по праву место заняли евреи-большевики. И я сейчас не ерничаю, тот же Адольф Алоизович и все его многочисленные сторонники именно так и думали.

Но то ладно. Бог с ними, с немецкими обывателями, плохо знающими, что такое Россия, и совсем не имеющими представления о ее народе. Но может, все-таки на уровне государств лучше было дружить?

В принципе, возражений против добрых отношений с соседями нет и быть не может. Но только в одном случае, если эти соседи тоже настроены к нам дружественно. А