— Все ясно. Будем ждать темноты, — сказал Наливкин.

Еще в пещере я предложил следующий план операции: мы поделились на две группы с условными позывными «Гром» и «Молния».

В составе «Молнии» был я, Наливкин и Смыкалов. В составе «Грома» шли Масловы и Глушко.

Цель «Грома» — нашуметь, чтобы отвлечь внимание врага. Цель «Молнии» — ударить в нужную точку, когда никто не будет этого ждать.

Затаившись на холме, мы напряженно ждали темноты. Мы затихли, чуткие, словно хищники, выжидавшие подходящего времени для охоты.

Несколько раз казалось, что операция пойдет псу под хвост. Душманы большими группами по пять-семь человек выезжали куда-то. И Смыкалов стал думать, что таким образом банда покидает кишлак. Тем не менее они всегда возвращались.

Кроме того, ближе к ночи в Кундак вернулись еще четверо конных. Видимо, это были дальние разъезды, дежурившие на равнине, у дороги к Пянджу.

Тем не менее душманы заночевали в кишлаке. Не спешили они возвращаться в сырые пещерные лагеря, что были у них где-то в горах.

— Итак, — начал Наливкин, когда уже достаточно стемнело, — выдвигаемся. Все знают, где им заходить. Связь держать постоянно, в режиме телефона. Обо всем докладывать немедленно. Ясно?

Бойцы вразнобой дали негромкое «Так точно» и «Гром» выдвинулся на свою позицию первым. Группе нужно было незаметно преодолеть гораздо большее расстояние, чем «Молнии» — зайти со стороны конюшни.

Когда Ефим доложил Наливкину по рации, что они обогнули кишлак и движутся к позиции, нам пришло время выступать.

— Ну что, парни, — выдохнул Наливкин, — с богом.

— Идем тихо. С соблюдением маскировки, — сказал я.

Мы медленно принялись спускаться по левой стороне холма. Внизу, под ним, раскинулись обширные кусты можжевельника. Росли сухонькие, лишенные листьев деревья.

Когда мы достигли кустов, то замерли. Все потому, что я кое-что услышал.

Я хлопнул Наливкина по плечу. Шедший первым, он остановился. Обернулся.

— Тихо. Там кто-то есть, — указал я вперед.

Наливкин и уставился вперед.

— Ничерта не вижу, — обернулся он.

Вся группа замерла. Засела за кустами.

— «Гром», как слышно, — связался Наливкин с Ефимом, прижав гарнитуру, надетую на голову, — занять позицию и ничего не предпринимать. У нас заминка. Сейчас решим и продолжим. Прием.

Я не слышал, как Наливкину ответили на том конце.

В ночной тишине стрекотали кузнечики. Ветер доносил до наших ушей голоса душманов, расхаживавших по Кундаку словно хозяева.

— Что такое? — спросил у меня Смыкалов, шедший последним.

— Там. Движение.

— Ничерта не вижу, — снова пожаловался Наливкин.

— Я проверю, — сказал я ему.

Майор застыл на несколько мгновений. Его глаза поблескивали в темноте. Он смотрел прямо на меня. Потом медленно кивнул.

— Иди. Мы прикроем.

Я двинулся вперед, вдоль кустов. Наливкин со Смыкаловым залегли у меня за спиной. Приготовили автоматы.

Непонятная тень маячила в кустах, метрах в десяти от меня. При каждом движении чьи-то очертания просматривались в этой тени. Но стоило ей застыть — и сложно было понять, человек это, зверь или же так спутались ветки можжевельника.

Я ступал максимально тихо. Тихо настолько, насколько мне позволяли это мои сапоги. Потом, когда подобрался ближе, тихонько достал штык-нож.

«Кто ты такой?» — промелькнуло у меня в голове.

К этому моменту я уже понял — передо мной был человек. И он все еще меня не заметил. Кто бы он ни был, опыту в скрытном передвижении ему недоставало.

Когда я подобрался к нему на расстояние вытянутой руки, какая-то палка предательски хрустнула у меня под ногой. Некто испуганно обернулся. Я бросился на него.

Схватил, зажал рот рукой, завалил. С треском и хрустом мы повалились на землю между кустов.

— М-м-м-м! М-м-м-м! — высоковато замычал некто, колотясь у меня в руках.

— Тихо! — шепотом приказал я. — Тихо, не то прирежу.

Я притих. Прислушался, не заметили ли нас в кишлаке. Испуганно притих и незнакомец. Расстояние было достаточно значительным. И я не увидел признаков беспокойства среди душманов. Их голоса, время от времени доносящиеся со двора старейшины, звучали так же спокойно.

Тогда я посмотрел на схваченного мной незнакомца. Привыкшие к темноте глаза тут же выцепили во тьме знакомые черты. Знакомые глаза. Я нахмурился.

— Карим… — прошипел я сквозь зубы.

— Тебе бы лучше отпустить его, молодой шурави, — раздался тихий голос за спиной.

Я обернулся. Надо мной, с автоматом в руках, совершенно не прячась стоял Зия.

Глава 5

— Зря ты меня не послушал, Карим, — сказал я, поднимаясь на колено, но смотря при этом на Зию.

Гигант высился надо мной, словно огромная черная статуя. Его глаза поблескивали в темноте, как звериные.

— Я хотел… — Мальчик отполз от меня, уставившись на мой нож, — хотел защитить свой дом…

Я сурово вздохнул.

— Ты зря так плохо относишься к Кариму, — подал голос Зия, а потом опустился на корточки, — мальчишка хочет всего лишь защитить свой родной кишлак. В этом нет ничего позорного. Ничего такого, за что стоило бы его ругать.

— А ты, конечно, вызвался ему помочь, — язвительно сказал я Зие.

Тот хмыкнул.

— Именно так, маленький шурави.

— Что у вас тут такое? — Раздался приглушенный голос Наливкина.

Майор и правда был мастером спецопераций. Я почти не заметил, как он подобрался к нам с Зией и Каримом. Лишь немного неверный шаг Смыкалова, что следовал за майором, выдал его местонахождение в темноте.

— Сука… Зия… — Зло выпалил Наливкин и добавил забористого мата. — Я приказал тебе оставаться с основной группой!

— Мальчик хотел в бой, — пожал плечами Зия, прикинувшись дураком. — А я рассудил, что пойди он один — то умрет. Разве ж я мог не отправиться в путь вместе с молодым воином?

— Зараза… — Протянул Наливкин сквозь зубы. — Да мы вас с Каримом чуть не постреляли! Думали — лазутчики врага!

— Главное, что не постреляли, майор Наливкин, — разулыбался Зия, и я благодарю Аллаха, что он не дал вам спустить ваши крючки.

— Аллаха он благодарит… — Возмутился майор, — Ты нам все карты спутал! Ты на кой ляд его припер сюда? На кой ляд сам приперся?

— Я же сказал… — Со спокойной снисходительностью ответил Зия, — мальчик хотел защитить свой кишлак. И…

— Защитить свой кишлак?