Лицо незнакомца после моих слов затвердело. Это стало видно даже в полумраке. Он закрыл глаза и, не открывая их, произнес:

– Ты прав, Хранитель престола, грядет тотальная война. Как гласит вещание Вельвы: «Братья будут ратиться и станут друг другу убийцами, родичи нарушат родственный союз. Тяжко на свете, грядет великий блуд: век топора и ножа, щиты раcщеплены; век ветра и волка – прежде, чем разрушится мир. Человек не будет щадить другого». Но ты об этом и сам знаешь, Хранитель престола.

Князь Севера резко поднялся из кресла, так что свеча вздрогнула и потухла, а в темноте раздались слова, произнесенные таким тоном, что они словно впивались в мой мозг:

– Я, Князь Севера ордена Хранителей Руси, назначаю тебя, четырежды рожденного Аленина Тимофея Васильевича, хочешь ты того или нет, Хранителем престола Руси, пока смерть не освободит тебя. Да будет так!

Я помотал головой, рассеивая наваждение, после чего осмотрелся. Незнакомца в комнате не было, только колебание пламени свечи показало, что по комнате прошел поток воздуха, вернее всего, от открытия и закрытия входной двери. Подойдя к окну, увидел, как рослый мужчина спустился с крыльца и идет к воротам замка, потом спокойно проходит мимо часового, а тот вытягивается по стойке смирно, отдавая тому честь. От этой картины я даже перестал дышать – то ли от удивления, то ли от возмущения.

Эпилог

Отойдя от окна, я прошел в спальню. При свете лампадки рассмотрел Машу и Василька, которые мирно спали. После этого я вышел из квартиры и направился к воротам.

– Кто сейчас вышел из замка? – задал я вопрос часовому, который, увидев меня, вытянулся во фрунт.

– Согласно представленному пропуску, подписанному полковником Лазаревым, его сиятельство князь Ромодановский, – четко ответил тот.

– Пропуск где?

– Сейчас, ваше превосходительство. – Часовой нырнул в свою будку и буквально через несколько секунд вернулся со специальным пропуском на вход в Приоратский замок.

Подав пропуск мне, часовой зажег фонарик и посветил на него. Я рассмотрел фото нежданного гостя – Князя Севера, которого, оказывается, звали князем Ромодановским Андреем Михайловичем. Я попытался вспомнить такого, но в голове крутился только князь-кесарь Ромодановский при Петре I. Внимательно рассмотрел печать на пропуске и подпись своего заместителя. Сомнений не было, пропуск был настоящий. Но какого черта Владимир Петрович выписал его этому князю?!

Мой новый заместитель полковник Лазарев Владимир Петрович еще недавно геройствовал на ниве разведки во Франции. За отличие в службе за четыре года был произведен в полковники, награжден орденами Станислава и Анны 2-й степени и Владимира 4-й степени.

Из-за последней операции был признан персоной нон грата во Франции и выдворен из республики. А мне позарез нужен был начальник курсов, и не просто хозяйственник, а человек, знакомый с разведывательной деятельностью не понаслышке.

Отдав пропуск часовому, я вернулся в квартиру и, не раздеваясь, сел в кресло, в котором совсем недавно сидел незнакомец, представившийся Князем Севера ордена Хранителей Руси. Сел и задумался. И было о чем.

Наличие русского ордена каких-то хранителей, о котором никто не знает. Покойный Ширинкин, который, по словам князя, был членом этого ордена. В преданности Евгения Никифоровича трону я не сомневался ни на йоту. Теперь еще и мой заместитель, которого проверили очень тщательно, подписывает этому Князю Севера пропуск в замок, а значит, у того был пропуск и на дворцовую территорию, на которой сейчас введен усиленный пропускной режим.

Плюс без меня меня женили. Не спросив, назначили каким-то Хранителем престола Руси. А оно мне надо?! Еще эти зрачки незнакомца, словно светящиеся глаза волка в темноте. Его ментальное или какое-то воздействие на меня. Потомок Вещего Олега, мать его. Волхв, его яти.

В этот момент скрипнула дверь, и моя рука тут же метнулась к рукояти пистолета. Дверь приоткрылась, и на пороге застыл полковник Лазарев, уставившись в дуло моего пистолета.

– Смотрю, не спите, Тимофей Васильевич. Поговорили с князем? – спокойно произнес он, зайдя в комнату и затворив за собой дверь.

– Поговорил, Владимир Петрович, поговорил. И, признаться, мало что понял, кроме того, что именно вы подписали пропуск князю Ромодановскому Андрею Михайловичу. Это его настоящие имя и фамилия?

– Насколько я знаю, последними Ромодановскими из рода Ивана Всеволодовича, младшего сына Всеволода Большое Гнездо, были князья Константин и Юрий Александровичи, со смертью которых род князей Ромодановских-Ладыженских пресекся в 1871 году, – ответил Лазарев, усевшись в кресло напротив меня.

– И как же вы подписали пропуск самозванцу? – неприязненно спросил я, положив руку с пистолетом на стол.

– Потому что он Князь Севера – руководитель ордена Хранителей Руси, в котором я имею честь состоять, Тимофей Васильевич, и, со слов Евгения Никифоровича, его с уважением принимал император Александр Третий, – так же спокойно ответил мой заместитель, несмотря на то что ствол пистолета был направлен ему в грудь, а мой указательный палец лежал на спусковом крючке.

– А к Николаю Второму он также приходил?

– Нет. Насколько я знаю, Николай Александрович не знал о существовании ордена.

– Почему?

– Я не знаю ответа на этот вопрос. Возможно, Князь или кто-нибудь другой из руководителей ордена дадут вам ответ на этот вопрос, Тимофей Васильевич.

– А она будет, эта встреча? – задал я очередной вопрос.

– Обязательно будет, ваше превосходительство, – твердо ответил полковник, а потом с какой-то детской заинтересованностью спросил: – А что вам предложил Князь?

– Сначала предложил вступить в орден, а потом, – я с иронией усмехнулся, – назначил хранителем престола Руси, пока смерть не освободит меня.

– Поздравляю, Тимофей Васильевич. Это большая честь. – Голос Лазарева был серьезным, и смотрел он на меня с большим уважением.

– Вы серьезно, Владимир Петрович?! И что, этот орден – могущественная организация? И мне надо радоваться, что она меня кем-то назначила?

Я еще что-то хотел сказать, но Лазарев перебил меня:

– Тимофей Васильевич, этот орден, или братство, существует почти тысячу лет, а может, и больше. Я точно не знаю. Но его представители всегда были рядом с правителями Руси. Вещий Олег у князя Игоря, Асмуд у Святослава, Добрыня у Владимира, у Ярослава Мудрого воевода Будый, у Всеволода Ярославича и его сына Владимира Мономаха был Ратибор. Если посмотреть дальнейшую историю правящего дома Рюриковичей, а потом Романовых, всегда рядом с юными наследниками престола оказывались наставники, которые, как правило, являлись членами ордена Хранителей Руси…

– И вы в этом так уверены, Владимир Петрович?! – перебил я полковника. – Мне казалось, что вы более здравомыслящий человек. Неужели вы верите во весь этот бред! А вы уверены, что этот князь Ромодановский, или кто он там