Уже в полной темноте добрались до небольшого городка: две улицы на три десятка крытых соломой лачуг. На задворках амбары, овины, изгороди. В центре пруд и длинная бревенчатая домина без окон. Я решил было, что это хозяйский дом местного сеньора. Выглядела эта штука достаточно по-бомжатски, но куда деваться, сеньоры разные бывают. Взять хотя бы меня, вообще никаких поместий за душою, так что чья бы корова мычала. Однако подъехав ближе я понял, что это постоялый двор. Справа в загоне топтались лошади, тут же у изгороди застыл крытый фургон. Размерами он походил на наш, только был богаче украшен.

К крыльцу подъехал Клещ, спешился.

— Чучельник, помоги монсеньёру. Сенеген, иди за мной.

Я обстучал сапоги о приступок и следом за старшим псом вошёл в трактир. Нас явно не ждали. Столы были сдвинуты к передней стене, на полу спали люди. В камине тлели угли, под потолком висели два небольших светильника. Порыв ветра из открытой двери качнул их, и по стенам заплясали тени.

— Хозяин! — не озабочиваясь покоем спящих, громко позвал Клещ. Выждал секунду и снова. — Хозяин! Да чтоб тебя… Где ты бродишь, сучье отродье⁈

Из-за шторки сбоку выскочил трактирщик с заспанными глазами.

— Господин…

Клещ ткнул ему в грудь пальцем.

— Давай живенько: птица, рыба, вино. Что у тебя есть? И комнату. Чтоб чистая, без клопов. А иначе я тебя самого высосу досуха, уразумел?

— Уразумел…

— И поторапливайся. Сенеген, двигай вон тот стол ближе к камину.

С улицы вошёл монах, подставил под дверь табуретку. Начали заносить вещи и складывать в углу. Трактир ожил. Люди на полу задвигались, кто-то зашумел, дескать, спать мешаете. Клещ цыкнул на него, тот ответил. Человек попался не робкий и с оружием. Подскочил, в руке блеснул нож. Клещ без замаха всадил кулак ему в печень

На пороге появился отец Томмазо, покачал головой недовольно.

— Жан, опять ты…

Клещ нахмурился.

— Простите, монсеньор. Проходите к камину, сейчас подадут ужин.

За отцом Томмазо в трактир вошли Марго и Наина. Марго села напротив инквизитора, Наина отошла к камину, поворошила угли. Из-за шторки выскочил хозяин с тарелками, начал расставлять. Варёная курица, жареная рыба, плошка с соусом. До хозяина наконец дошло, что ночные гости, внезапно свалившиеся на его голову, люди не простые. Он заюлил, начал улыбаться.

— Монсеньор, вот, пожалуйте. Холодное, ну что ж, зато свежее, — и попытался пошутить. — Куры ещё днём кудахтали.

— Вино неси, — обрезал его Клещ.

Трактирщик рванул к шторке и через минуту вернулся к столу с двумя кувшинами.

Я стоял посреди зала как неприкаянный, не имея понятия, что делать дальше. Люди на полу смотрели на меня, на Чучельника, на монахов как на бандитов. Тот, которому прилетело по печени, корчился и шептал ругательства. Тяжёлая рука у Клеща, и удар поставленный, надо это учесть на будущее, мало ли как всё обернётся в дальнейшем. Отец Томмазо с аппетитом поедал холодную курицу, Марго отщипывала пальчиками кусочки щуки, макала их в соус и жевала медленно, словно через не могу. Наина прислуживала обоим. Это не я родственник отцу Томмазо, а Марго. Иначе с чего ей такая честь. Или она…

Любовница?

Предположение возникло из ниоткуда, и мне одновременно стало неприятно и обидно. Неприятно, потому что он при власти, обеспеченный и не вот как плохо выглядит, а она красивая, легла под него… Сука, короче. А обидно… Прав Щенок, я думаю о ней и где-то там в мечтах надеюсь, что между нами что-то может быть. Хотя что тут может быть?..

Или всё-таки родственница?

От глупых мыслей меня оторвал Клещ.

— Сенеген, разберись!

— С чем? — не понял я.

— Хватит носом клевать, юноша, для нас служба ещё не закончилась. Найди ночлег для монсеньора и госпожи Марго. Да чтоб без клопов, и свечей побольше.

Госпожа. Значит всё-таки…

— Трактирщик, — я ухватил хозяина за рубаху и притянул к себе, — есть в твоей хижине нормальная комната?

— Есть одна, но она уже занята.

— Кем?

— Сеньором из Лотарингии с супругой. Едут в Париж. И вот слуга их, — он кивком указал на любителя получать по печени.

— Придётся освободить.

— Освободить? Как?

Я встряхнул его.

— Где эта комната? Показывай.

Он пальцем ткнул в дверь справа от камина. Я с силой ударил по ней ногой, думая, что она заперта, но либо запор отказался хлипким, либо его вообще не было. Дверь распахнулась и с грохотом ударилась о стену. На большой кровати сидели мужчина и женщина. Оба в сорочках. Шум в трактире поднял их, и они наверняка ожидали чего-то подобного.

— Пардон, мадам, — я изобразил поклон, — приношу искренние извинения за свои действия, но эту ночь вам придётся провести в общем зале. Вместе с супругом, разумеется.

Я старался говорить вежливо, пусть и с уклоном в сарказм, но мой тон не оценили.

— Как ты смеешь, крестьянин!

Мужчина быстро вскочил и схватил лежавший на сундуке пояс с мечом. Мне он не противник хоть с мечом, хоть с алебардой. Невысокий, с большим животом, косолапый. В детстве его наверняка обучали приёмам фехтования, однако опасным он не выглядел. Я вздохнул, медленно вытягивая из ножен свой полуторник.

— Послушайте, сеньор, я всё понимаю, вы не привыкли спать в обществе простолюдинов на полу. Но поверьте, это намного лучше, чем лежать в гробу. И ещё я твёрдо обещаю, что в сторону вашей жены не только не прозвучит ни одной похабной шуточки, но никто и не посмотрит.

Он мне не поверил и ринулся в атаку. Смешно: толстячок в ночной сорочке, с колпаком на голове. Я легко отбил его выпад, потом так же легко отбил следующий. Он налетал на меня как волна на утёс и так же безграмотно разбивался. При третьей атаке, я выбил меч из его руки и приставил остриё к горлу.

— Вы по-прежнему настаиваете на своей преждевременной смерти в этом грязном придорожном трактире или всё-таки продолжите завтра утром путь в туда, куда вы там собирались?

Он молчал, только дышал тяжело, понимая, что справится со мной