Лю Чжэньго спал наверху, в компании двух молодых девушек, по виду совсем еще юных. Алексей первым оказался в спальне: главарь проснулся от легкого шороха, но не успел даже схватиться за оружие, когда мощный удар по голове отправил его в беспамятство. Пришлось изрядно ударить рукояткой пистолета, и то поначалу подозревая, что такому бугаю может и не хватить, но обошлось. После чего Леша с Никитой принялись вязать бессознательное тело главаря китайской банды.

Примерно в это же время я, наблюдая за округой почувствовал движение, и в падении сделал в ту сторону два выстрела, и в тот момент пуля, предназначавшаяся моей голове, выбила щепки из стены стоящей за мной фанзы. Это оказался тот самый европеец Джек, жаль, но поговорить по душам с ним уже не удастся.

— И как только развязался ублюдок? Ведь спеленали то его на славу. — подумал я.

Когда мы убедились, что больше никого из бандитов не осталось, то пробежались по оставленным телам хунхузов и бегло собрали оружие, что принадлежало бандитам. Совсем не хочется, знаете ли, чтобы высыпавшие любопытные местные жители в тебя стреляли, перепутав или с другой какой корыстной целью.

Леха остался контролировать надежно связанного главаря, а мы с Никитой побежали к пленным.

— Славяне есть? — Спросил я достаточно громким голосом, который перебудил большинство рабов.

— Илья, Илья, я здесь! — сразу же раздался из лачуги голос Машки.

Я открыл засов на двери, запирающийся на ночь, и из двери сразу же выметнулась сестренка в какой-то грязной пропахшей хламиде. Она сразу принялась рыдать, а из двери стали с опаской, озираясь по сторонам выходить бывшие пленники один за одним.

Оказалось, что мы опоздали всего лишь на одну неделю, когда Саньку отправили отсюда в неизвестном для Машки направлении. Очень надеюсь, что главарь ответит на все наши вопросы.

Из допроса Лю Чжэньго выяснилось, что у него с европейцем Джеком была тесная связь — куда шире, чем могло бы показаться на первый взгляд. Джек занимался контрабандой оружия, работорговлей в Китае, опиумом и финансовыми махинациями, был проводником в делах с иностранцами, заключал сделки с европейскими купцами, снабжал банду современным оружием и снаряжением.

Для европейца вся эта банда была инструментом — расширение преступной сети в регионе, и, похоже, Джек работал не только на себя, а, скорее всего, но и ужи одного островного государства, здесь определенно торчат.

Благодаря Джеку банда Лю Чжэньго стала одной из самых опасных среди хунхузов в Маньчжурии в это время— жестокой и коварной, местные боялись одного упоминания о ней. После смерти Джека и Лю Чжэньго все это рухнет конечно, пока место не займут другие.

Главное: неделю назад Саньку Лю Чжэньго отправил караваном по южной дороге. Её купил купец Вань Юндэ, широко известный торговлей людьми. Караван ушёл через перевал Улун в сторону Фучжоу: три десятка верблюдов под чёрными флагами с золотым драконом, десять наёмников охраны. По словам Лю Чжэньго, Вань Юндэ планировал достичь Фучжоу за семь дней — значит, он уже должен быть на месте. Там Вань Юндэ должен был встретиться с португальским работорговцем из фактории.

Теперь нам предстояло догонять караван, пробираться в город с запутанными улицами, искать Вань Юндэ и спасать сестру, пока она не исчезла у конечного покупателя. Иначе потом найти её будет почти невозможно.

В процессе допроса Лю Чжэньго мы не только выбивали из него информацию о караване, но и требовали назвать его схроны с награбленным. Нам в дальнем пути деньги могут пригодиться. Конечно, мы сами шли не пустые: с собой был запас валюты — фунты стерлингов, русские рубли, но, как говорится, осёл, гружённый золотом, открывает любые двери, и упускать дополнительные возможности на чужбине глупо.

В итоге нашли у него подземный тайник за фальшивой стеной в спальне: там лежало 1200 серебряных лянов, 50 небольших золотых слитков грамм по сто, иностранная валюта — 2500 испанских песо, 1500 голландских гульденов, 800 английских фунтов стерлингов. В секретной нише в главном зале — три бархатных мешочка с драгоценными камнями, золотые украшения, скорее всего снятые с жертв, и папка с документами, в основном на китайском (разбираться с этим времени не было). В подвале оказалось много товара: шёлк, специи, фарфор, приличный запас оружия и боеприпасов.

Взвесив всё, взяли самое ценное, а часть денег раздали пленникам — пусть будет хоть что-то на первое время и дорогу домой, которую им предстоит еще преодолеть. Понимали: отвезти всех освобождённых из Байхэ до Прилукской мы не сможем, половина из них были девушками из нашей станицы, видимо с того самого злосчастного нападения. Так что быстро оценив варианты, Лёха налегке побежал к Чен Донгу, которому мы за это время, без сомнений стали вполне доверять.

План был простой: передать Чен Донгу все экспроприированные у Лю Чжэньготовары, а заодно попросить помочь с транспортировкой пленников и, главное, Машки до дома. Пока Лёха бегал к Чену — а двигался он налегке, с одной фляжкой, пистолетом, да небольшим сухим пайком на максимальной скорости, — мы приводили в порядок дела в Байхэ: нашли подходящую одежду для пленников, отмыли их, наконец нормально накормили. Те, кто был из окрестных деревень, получив от нас немного денег, сразу ушли — боялись, что бандиты вернутся.

Местные особо не отсвечивали, только пару раз к нам подходили старики обращаясь на наречии, что мы совсем не понимали, но это нас не особо волновало. Выдав продукты из запасов Лю Чжэньго местным объяснили, чтобы они занялись приготовлением пищи на всех, и работа у них закипела.

Лёха с Чен Донгом вернулись только через полтора дня — путь не близкий, да и Чен взял с собой пять своих крепких парней. После этого началась подготовка: сборы, организация транспорта, распределение пленников, снаряжение нового каравана до Фучжоу. Чен оценил товар, что мы нашли у Лю Чжэньго, и выплатил нам 3250 фунтов стерлингов. Мы попытались вернуть ему 250 фунтов — как плату за то, что он доставит Машку домой, но он отказался, похоже даже немного обиделся на такое предложение.

Я написал подробное письмо о наших приключениях на китайской территории, о хунхузах в Маньчжурии, то что удалось узнать о работорговле в Китае в целом, запечатал сургучом, найденным у Лю Чжэньго в подобии кабинета, и передал Машке вместе с увесистой торбой в