потому, что я в модель закладывал все же далеко не всю продукцию. Но все основные группы товаров были учтены, так что возможная погрешность моих расчетов была в пределах пары процентов — а эти проценты даже если я ошибся «в меньшую сторону», в стране за год должны были компенсироваться, или, в крайнем случае, за пару лет. И Госплан мои расчеты принял («за основу», конечно) — а теперь вся страна «в едином порыве» старалась нужной «автаркии» достичь. И результаты уже радовали: например, практически прекратился импорт мебели и одежды с обувью, вся бытовая аппаратура (и радио, и прочая) обеспечивалась собственными заводами. А на экспорт отправлялись в основном «товары с высокой добавленной стоимостью», обеспечивая взамен поставки в СССР тех же самых бананов, кофе и прочих главным образом сельхозтоваров. Вот с Германией товарообмен был немного все же иным: немцам отгружалось довольно много «полуфабрикатов» вроде стального листа или алюминиевых профилей, а обратно поступала продукция машиностроения. Но и здесь торговля для СССР выглядела весьма выгодной: немцы из советского металла делали и многое, хорошо продаваемое в других заграницах, а часть оттуда приобретенного они отправляли обратно в СССР — и сейчас почти треть фосфорных удобрений имели «германское происхождение». При том, что в самой Германии вроде никаких месторождений фосфатов и не было…
А своим самым серьезным достижением я считал то, что в СССР с Нового года начала активно внедряться система «карточных платежей». После того, как ее обкатали в Пьянском Перевозе, ее довольно быстро внедрили в других небольших городах области, а в декабре уже и в Горьком начали с бешеной скоростью на нее все предприятия (и предприятия торговли тоже) переводить. В МГБ результаты внедрения оценили практически сразу, и то, что объемы циркулирующих «бумажек» сократился втрое, там сочли лишь мелким бонусом — а вот практически мгновенное сокращение числа краж и грабежей у населения вдвое очень хорошо заметили. И заметили и то, что меньше стало махинаций с финансами в разных организациях: украсть-то деньги было по-прежнему возможно, а вот с их легализацией возникли серьезные такие трудности. Причем такие, что только на «сэкономленные на мошенничестве деньги» вся система карточных платежей должна была окупиться менее чем за год.
Соответственно, с подачи МГБ Совмин решил деньги, которые предстояло быстро окупить, на это дело потратить — и в Ялуторовске всего за полгода выстроили и запустили завод по производству как раз самих карт. Завод специально «в глубине страны» поставили, так как выпуск чипов для карт и самих карт руководство сочло «стратегическим производством» и заводик сделало «режимным», разместив «подальше от шпионов». А торговые терминалы стали выпускать уже на трех заводах сразу, причем два были специально для этого и выстроены (и тоже в Сибири). Правда, для таких производств (там же ведь непосредственно на заводах выпускали и необходимую 'элементную базу) требовалось дохренищи электричества, но с этой проблемой пока как-то справились, а на будущее…
А на будущее завод в Выксе получил заказ на производство четырех дополнительных реакторов по восемьдесят пять мегаватт и сразу десятка на шестьсот. Я «творчески переработал» слегка знакомую мне «концепцию зеленого квадрата» в энергетике и выдал руководству расчеты по своей уже концепции, получившей название «красной звезды» (что было и «патриотично», и лучше сути соответствовало): согласно моему предложению двадцать процентов электроэнергетики следовало обеспечить атомными станциями («базовой генерации»), двадцать — тепловыми (угольными и газовыми, но в основном все же угольными) как основой «зимней базовой нагрузки). Еще двадцать — базовыми (летом) и маневровыми ГЭС, следующие двадцать — совсем уже 'маневровыми» ГАЭС. И последнюю часть, по моим расчетам, следовало возложить на небольшие «местные» электростанции, тоже в основном тепловыми. Как раз по ним у энергетиков возникли серьезные такие возражения, но меня поддержали в армии — и программа начала воплощаться.
Интересным образом воплощение началось — с серьезной реорганизации «руководства». Было создано отдельное министерство гидроэнергетики, которому переподчинили все строящиеся и действующие ГЭС, все проектные институты по данному направлению и (частично) заводы, выпускающие оборудование для гидростанций. Еще было организовано (точнее, два старых министерства были объединены) министерство тепловых электростанций, которое теперь должно было управлять строительством и эксплуатацией всех «больших» таких станций. Средмаш трогать никто, впрочем, не стал — но в этом министерстве был создан отдельный департамент, занимающийся исключительно «атомной энергетикой». А вот всю «малую энергетику» просто спихнули на Минместпром, чему Зинаида Михайловна была, конечно, страшна рада. Без иронии рада: теперь она могла самостоятельно планировать не только строительство новых предприятий, но и их энергетическое снабжение — а это придавало ее проектам по размещению новых фабрик и заводов (и развитию уже существующих) дополнительную гибкость. Потому что в соответствующем постановлении как-то было упущено определение того, что считать «малой электростанцией»: там из числа таковых всего лишь исключались атомные независимо от их мощности…
А Сорочинский завод уже наладил производство паровых турбогенераторов на двенадцать мегаватт, так что товарищ Коробова лишь хищно облизывалась: у нее уже были подготовлены планы на очень много новых производств, которые раньше в работу пустить не получалось из-за отсутствия именно «энергетической инфраструктуры». Правда таких генераторов делались еще маловато, завод в год был в состоянии их пару дюжин пока что изготовить, но она искренне считала, что страна одним этим заводом не удовлетворится. И я с ней было вообще-то согласен, однако результаты моего обсчета ее грандиозных планов очень сильно мешали ей «окончательно распоясаться». Потому что для строительства новых энергетических мощностей требовались не только новые заводы по их выпуску, но и разнообразное сырье — а вот с этим все еще было как-то не очень…
То есть было «совсем не очень» практически со всеми цветными металлами, кроме алюминия (которого внезапно стало просто завались), и больше всего в стране не хватало меди. Конечно, провода теперь в основном использовались алюминиевые, а том числе и для внутренней проводки в домах (хотя я считал это и неправильным, так как алюминиевая проводка при неправильной эксплуатации часто становится причиной пожаров) — но меди все равно не хватало, хотя ее в прошлось году уже добыли больше восьмисот тысяч тонн. Медь-то не только для генераторов и проводов нужна, ее дофига где ничем другим заменить было почти невозможно (хотя бы в той же электронике)…
Официально СССР медь уже лет пять не импортировал — но это «СССР как государство». А вот разными кривыми каналами Зинаида Михайловна медь в страну из-за границы все же таскала помаленьку. Здесь помаленьку, там помаленьку… попутно «склоняя к сотрудничеству с Советским Союзом»
