Конечно, слуги, служанки и охранники не купались. Хотя, я предложил им, чтобы и они присоединились к нам, но осмелились только первые. И то только немного искупались, а потом начали ставить зонты и собирать небольшие столики для еды. И, конечно, перекусить мы собирались, сидя прямо на песке.

После этого небольшого происшествия я быстро успокоился. Мы с помощниками вволю искупались, повалялись на песке, а потом даже устроили небольшое гимнастическое представление, показав, честно говоря, некоторые ухватки и казаков-пластунов, и из моих знаний из будущего. Всё-таки немало успели изучить в Петербурге. Зря, что ли, я гонял своих помощников⁈

А после этого мы сели трапезничать. Я даже пригласил к нам и Костю, и Соню, и компанию Аркадия. Что делать, надо мириться. Правда, главарь, уже вполне отошедший и с опаской поглядывавший на меня, сел с нами лишь сам, а его «быки», наверное, в наказание, расположились чуть в отдалении. Хотя, и им слуги подали много еды и ещё больше жареной рыбы. А запивали мы всё квасом и разными напитками, конечно, не горячительными. Да, было, как его там, обалденно вкусно. Честно говоря, и не помню, чтобы мне до сих пор попадалась такая еда! А уж что говорить про Демьяна и Миколу? Я уж точно такими деликатесами их не кормил. И несравненное удовольствие так и сияло на их лицах.

Слегка перекусив и после него вдоволь искупавшись, мы ненадолго прилегли отдохнуть. Хотя, начали и музицировать. Самуил тоже прихватил из дома гитару, и мы с ним вдвоём сыграли «La Playa». А потом мои помощники, позвав к себе на помощь пару молодых слуг, и на самом деле начали показывать сиртаки! Судя по удивлённым лицам своих спутников, такой танец им пока был незнаком. Явно не успел добраться сюда из Петербурга.

— Друзья, греческий танец сиртаки! И, конечно, сочинение князя Куракина! Посвящён греческим воинам, сражающимся с османами!

Сам я отдал Руфине листок с нотами, и мы с ней на пару начали аккомпанировать танцорам. Так-то, ничего сложного. Уже скоро вся четвёрка только так слаженно двигалась по белому песку. А все остальные заворожённо следили за ними. Что делать, красивый танец! Если ещё одеть танцоров в греческие национальные одежды, то получится прелесть. Хотя, и так, как у учеников Петербургской консерватории. Но когда это было! Больше года назад!

Можно было сыграть и «Havah Nagilah», но, к сожалению, парни этот танец не знали. Не обучал я их еврейским танцам, честно говоря, они бы меня и не поняли.

После баловства с танцем мы вновь пошли купаться. Отдыхать так отдыхать. И точно ведь рай. Аркадия!

Тут ко мне, ненадолго вылезшему из воды, подошёл Аркадий. Охранники и мои помощники, было, напряглись, но пока я и сам не видел никакой опасности. Хотя, кто их, бандитов, знает? Душегубы ведь безжалостные… Они, если подумать, первейшие лицедеи…

— Слышь, Иван, я вижу, что ты точно из господ. Непростой…

— Конечно, Аркадий. У нас вся семья непростая. А у тёти муж вообще улан-гвардеец и даже целый казачий полковник. Наверное, уже со своей бригадой и с османами вцепился?

Тут бендюжник задумчиво и удивлённо на меня воззрился и как бы нехотя проговрил:

— Похоже, ты и есть тот самый юный князь Куракин? Наслышан. Что же, будем знакомы. А я вот Аркаша «Булгарин», старший брат Сони. И больше у неё никого нет. Костя пока не в счёт. Хоть они давно дружат. — Аркадий немного помолчал, но потом продолжил. — А ты, княже, похоже, на войну собрался? Не зря же до нашей Одессы добрался. Даже, вон, вместе с жидами развлекаешься. Хотя, вы, благородия, хоть и не все, но многие такие дурные. Ну, честь, слава и всё такое… И верность Отечеству и Его Величеству…

— Да, Аркадий, на помощь дяде. Есть у меня кое-какие важные данные для него. Конечно, мимо Одессы не получилось. И, думаете, раз князь, то ворочу нос от евреев? Да, нет, такие же люди. Как и все мы. Вон, девушки какие красавицы и даже мои поклонницы. И немалые способности к музыке имеют. Так что, почту за честь иметь их в своих друзьях. Конечно, честь я стараюсь не уронить. И верность Отечеству и Его Величеству соблюдаю. А славы у меня достаточно. Сам я, конечно, воевать не собираюсь. И юн ещё, и слаб. Пока и винтовка тяжеловата для меня. А вот из револьвера в самый раз.

— Значит, у тебя и револьвер имеется…

— Конечно. Один гвардейский генерал подарил. Как же без этого. Невинного юнца всякий злодей обидеть может. А с револьвером и добрым словом всяко удобней…

— Понятно. Я, Иван, вообще-то, не против Кости. Он парень хороший, и Соню любит, но сирота и совсем не рыбак, но пока никуда не пристроился. И домик у него худой. Родители болели и так и померли, не нажив хоть какого-то богатства. Вот и остался у них сын бедняком. Хотя, Костя и грамоту знает. Но вот не рыбак, и всё тут.

— Э, Аркадий, выберется. Какие ещё годы! Если честно, я и сам сирота. В шесть лет один остался. И мир не без добрых людей. У меня, вот, тётя Арина как вторая мать. Главное, чтобы голова на плечах была. И любовь! А люди, кто пожелает помочь, найдутся…

— Ну, так бы и сказал, Иван. Хоть ты и юн ещё, но, вижу, что за свои слова отвечаешь и опасен. Если надо, я мог бы помочь провести тебя и твоих парней за речку. Даже Митяя в сопровождение дам. Как там, для важности. Но содержание за твой счёт. И, если что с ним случится, то полностью твоя вина. А так, даже недорого возьму. Пары сотен хватит. Надеюсь, что у тебя деньги-то имеются?

— Имеются, Аркадий. Мне хватает. И спасибо за предложение. И, знаете, я тоже могу помочь устроить судьбу Косте и Соне. Они мне понравились. Правда, в Одессе я чужой. Вот в Петербурге их может принять моя тётя. И жильём обеспечит, и на работу примет, и грамоте учить будет. А если проявят способности, то и далее учиться будут. Грамотные люди везде нужны, и у них в жизни больше возможностей. А свадьбу можем сыграть в любое время. Конечно, после венчания, к примеру, в самом Спасо-Преображенским соборе. Знаете, даже евреи помогут. Мне не откажут. Или Вы, Аркадий, что-то имеете против них?

— Нет, конечно. Да, такие