— Что? Опять учиться? И почему в Ленинграде? В Москву никак? У меня же личико другое будет.

— Пока никак, — покачал головой Зинчуков. — Бориса Смирнова не должны там видеть, а твои отпечатки пальцев могут неожиданно там всплыть и тогда замучаешься хвосты убирать. Тут тоже дел много. Тебе надо готовиться, учиться. Скоро же выпускной и сдача вступительных экзаменов... Так что набирайся сил и грызи гранит науки.

Я снова взглянул на Зимний. Лучи солнца отразились от его окон и зайчиками упали на нашу строну. Позади послышался звонкий смех. Такой задорный, веселый. Так могут смеяться только не обремененные никакими заботами дети. Как раз шли трое девочек и двое мальчишек из класса пятого-шестого. Мальчишки задирали девчонок, а те не давали себя в обиду, со смехом отбиваясь портфелями. Беззаботные, смешливые, озорные...

Хм... А ведь если сейчас семьдесят третий год, то грозный маньяк Чикатило ещё не вышел на кровавую тропу. Пока ещё не коснулся жертвы — девочки из второго класса. А это значит...

— Так, товарищ майор, — сказал я. — Если у меня есть документы, значит я могу проехаться по стране? Слегка развеяться?

— Можешь, но только не в Москву и не в Германию. А ты куда-то собрался?

— Да хотелось бы до Ростова прокатиться. Там же и до моря рукой подать. За недельку бы я обернулся. Послушал бы шорох гальки, крики чаек, шум волн. С удочкой бы посидел...

— Ну что, я думаю, что Вягилев не будет против. Главное — постарайся нигде не светиться, — сказал Зинчуков. — И вообще...

— Про "вообще" я никогда не забывал, — сказал я в ответ и улыбнулся. — Не волнуйся, майор. Руссо туристо — облико морале! Служу Советскому Союзу!