– Паша, а это зачем?

– Ну как зачем? Чтобы наш разговор не услышали, – ответил я.

– Паша! – возмутилась Галия. – Моя мама, конечно, не подарок, но это слишком – изображать, что она нас может подслушать в нашей собственной квартире!

Я замер на месте. В том, что мама Галии не подарок – с этим я был полностью согласен. Скорее уж проклятие. Семейное. И хочется верить, по наследству не передающееся. Но какого чёрта Галия ее вообще привязывает к прослушке? Что тут вообще творится‑то?

Тут мне в голову пришла гениальная мысль: а что, если мне просто помолчать и выслушать сначала собственную жену? Может быть, я тогда приближусь к истине?

– Ладно, слушаю тебя, – сказал я.

– Нет, ну ты представляешь?! – возмущённо сказала Галия. – Узнала наконец от Марата телефон мужика, у которого моя мама сейчас живет и за которого замуж собирается. Звоню ей, разговариваю – и вдруг от неё узнаю, что зовут его Антон Андриянов и работает он в Торгово‑промышленной палате. Понял, да?

Пару секунд мне понадобилось, чтобы осознать услышанное.

– Погоди, это что, тот самый козел, который в два раза тебя старше и за тобой увиваться начал?

– Ну да, – раздражённо сказала Галия. – Тот самый Андриянов, с Торгово‑промышленной палаты, которому мы с Морозовой в результате смогли весёлую жизнь устроить у него на работе. Правда, как выяснилось, не настолько весёлую, чтобы он не полез в женихи к моей матери… Представляешь?

– Ладно, – сказал я, пытаясь всё связать воедино. – Но скажи мне тогда: а телефон ты зачем вырубила из сети?

– Ну как, зачем? Я трубку бросила после того, как мама мне это рассказала! Я же понятия не имею, как на всё это реагировать. У меня одна мысль: что Андриянов женится на моей матери, чтобы стать поближе ко мне и продолжить за мной ухлестывать. Ну а ты что скажешь? Какая ещё может быть причина, по‑твоему?

Вот так уйдёшь из дома в субботу с утра – и по возвращении вечером на тебя обрушивается столько крайне интересных новостей!

Но хоть одно точно понятно: воду можно вырубать. Что я и сделал.

– Паша, подскажи же мне наконец – как мне на всё это реагировать? – топнула ножкой Галия, – вместо дурацких шуток с включением воды, чтобы нас мама не услышала. Что мне делать-то теперь?

Ну, уже хорошая новость – жена вообще не поняла, к чему я это затеял. Пусть лучше так оно и будет. Побуду тогда в ее глазах шутником-затейником… Правда, очень интересно, как она, еще не сказав мне про маму, вообразила, что я воду включаю, чтобы по этому поводу пошутить… Впрочем, не в моих интересах ей об этом говорить… Она вся так погрузилась в этот вопрос, что пробелы с логикой не видит. Вот и здорово!

– Да погоди немного, дай мне всё это в голове у себя утрясти, – ответил я, махнув рукой. – Ладно, ты права – шутки закончились. Пойдём всё это в гостиную обсуждать. А ещё лучше – на кухню. А то тема непростая, вполголоса сложно ее осилить. Опасаюсь, чтобы мы, разговаривая на повышенных тонах, детей случайно не разбудили. Тузик нас всё равно позовёт, даже если мы на кухне будем – услышим.

Пошли на кухню.

Вот же, блин, какая засада, – думал я, пока шёл за Галией. – Едва не спалил, что нашу квартиру КГБ прослушивает перед женой... Нет, ну а что я должен был думать, увидев её шокированный вид и выдернутый штепсель телефона? Какому бы нормальному мужику в голову пришло, что всё это связано с её матерью… Хотя, зная Оксану, может быть, и надо было мне об этом тут же подумать. Ну да, тем более свадьба же эта восьмого декабря...

Да, что‑то я уже слишком много стал думать про эти спецслужбы и во всё их втыкать – где надо, и где не надо. Какая-то профдеформация началась. КГБ, ГРУ… Да еще этот разговор с Дианой про французскую спецслужбу, что ей на хвост села…

Галия, к счастью, живёт в мире всякой бытовухи. Вот надо мне привыкнуть, что всё, что с ней происходит, необходимо рассматривать сугубо с упором на этот спектр, чтобы не попасть случайно в такую же глупую ситуацию, как сейчас с водой.

Собственно говоря, обычно только мать и способна вот так вот внезапно вывести Галию из равновесия. Значит, мне надо на неё в первую очередь думать, если жена выглядит странно.

– Ну что, Паша, – нетерпеливо сказала жена, – ты же у нас умный. Скажи, неужели у Андриянова может быть какая‑то другая причина для того, чтобы жениться на моей матери?

– Погоди хоть минутку, дай немножко с мыслями собраться, – махнул рукой я.

Посидели. Помолчали. Затем я начал рассуждать вслух:

– Так, ладно. Новость, конечно, сугубо неожиданная. Значит, твой вопрос – с чего это вдруг специалист по молоденьким девочкам переключился на женщину вдвое старше тебя? Ты уверена, что чтобы к тебе подобраться… Знаешь, родная, я не стал бы делать преждевременных выводов. К счастью, у тебя есть Морозова, у которой очень широкий круг общения, в том числе и не только в твоей организации. Почему бы тебе не позвонить ей и не попросить через её знакомых навести справки, что в последнее время происходило с Андрияновым? Потому что, чтобы дать тебе чёткий ответ, мне просто‑напросто не хватает информации.

Всё, что мне известно, так это что вам с начальницей удалось этому сатиру создать определённые проблемы – не такие серьёзные, как хотелось бы, но всё же создать. И, как мы думали с тобой, это вроде бы сработало, потому что после этого он перестал появляться у тебя на работе. А теперь… Да, вот такой неожиданный шаг с его стороны... Честно говоря, даже жалко его. Он же не знает, на что подписывается.

– Тебе жалко Андриянова? – удивлённо уставилась на меня Галия.

– Ну да, – кивнул я, подтверждая, что она не ослышалась. – Я‑то уже знаю твою маму, а он, видимо, ещё нет, но уже опрометчиво готов на ней жениться. Он же не знает, во что влезает. Да, всё верно, мы хотели его наказать. Но зачем же так жестоко?

– Ай, Паша, хватит тебе вышучиваться, – шлёпнула меня по руке ладонью Галия. – Мы серьёзную тему обсуждаем, заканчивай уже веселиться.

– Да послушай же меня. Ну нет у меня достаточной информации, чтобы что‑то серьёзное по этому поводу сказать, – развёл я руками. – Ты давай подключи лучше телефон, да