Из всего этого можно было сделать крайне необычный, но вполне логичный вывод: после или во время аномального землетрясения объект сдвинулся, переместившись в какую-то другую местность.

Я поднял взгляд к небу, которое ранее мне показалось странным. Ночь была ясной. Звёзды — резкие, холодные. Но в них что-то было явно не так. Созвездия выглядели… непривычно. Орион висел выше, Большая Медведица чуть смещена. Да и другие созвездия, которые я изучал ещё в школе, казались расположенными не на своём месте.

— Куда же меня занесло?.. — прошептал я, чувствуя, как по спине пробежал холодок. — Это что получается, стихия переместила исследовательское предприятие на десятки или даже на сотни километров?

Ответа разумеется не было. Только шелест ветвей и далёкое робкое кваканье болотных лягушек.

Никакой связи с миром. Ни тех же дорог, ни того же света. Но как мне тогда понять в какую сторону света мне нужно будет идти? Ведь никаких привычных ориентиров вокруг нет. Очевидно, что прежде чем выбирать маршрут движения, для начала необходимо определиться, где именно я оказался. Но дело в том, что сделать этого я не мог всё из-за того же отсутствия ориентиров. Сейчас, что север, что юг, восток или запад, для меня были одинаково чёрными, незнакомыми и, возможно, опасными направлениями.

— А ещё эта проклятая ночь, — раздражённо выдохнул я, — хоть глаз выколи… Было бы утро, всё проще было б понять. А так… Эх…

Бессилие навалилось тяжёлой волной. Хотелось просто лечь на траву и закрыть глаза, рассчитывая на то, что, когда они откроются, это безумие закончится и всё окажется сном.

Но мысль, вспыхнувшая внезапно, пробила сквозь усталость. Я вспомнил, что было сегодня днём, до катастрофы.

Когда нас только привезли сюда, расселили, накормили и провели первую экскурсию по предприятию, тогда-то и произошёл тот момент, который теперь показался важным. Мы зашли в одно из помещений объекта — лабораторию, где нам демонстрировали последние наработки. Среди них был дрон — необычный, полицейский, с экспериментальной системой управления. Кроме всего прочего я вспомнил, что тот беспилотник имел систему ночного видения, а значит, мог летать и в тёмное время суток.

Это было как раз то, что мне сейчас и надо. Во всяком случае, это было хоть что-то. Не полное бездействие, а вполне годный план по собственному спасению.

Однако в его немедленном осуществление была одна «небольшая» проблема: чтобы взять этот дрон, мне нужно было вновь спуститься внутрь объекта, который находился в аварийном состоянии и в любой момент мог быть полностью погребён под грунтом.

Провёл лучом фонаря по склону, прикидывая — сколько тут земли над потолком. Метр, может, полтора, не больше. Комплекс существенно выдавило на поверхность.

Прошёлся вдоль склона, прикидывая шансы, а потом, тяжело вздохнув, сам себя попытался успокоить:

— Кажется, не провалится.

За пару минут убедив себя, что бетонные потолки такой вес, по идее, должны без проблем выдержать, махнул на всё рукой и побежал обратно вглубь, бормоча под нос одно и то же, как молитву:

— Хоть бы лаборатория уцелела… хоть бы не завалило.

Поворот. Ещё один. Узкий коридор с облупленными стенами. И вдруг — тупик. Завал. Камни, арматура, куски бетона.

— Не повезло, — выругался я, осветив табличку на двери. — Мастерская дронов.

«Ага, значит, не туда забрёл. Не лаборатория».

Подбежал к висевшему на стене плану эвакуациии направил свет прямо на схему. Нашёл красную точку — «вы находитесь здесь». Оказалось, что лаборатория расположена с другой стороны серверной. В общем-то, я об этом знал, но от всего кавардака, что был в реальности и в голове, просто забыл.

Быстро сообразил, где нужный поворот, и рванул обратно, стараясь не спотыкаться о провода и обломки. Через минуту дверь с нужной табличкой оказалась передо мной. Сердце колотилось, ладони липли от пота. Толкнул дверь — она поддалась с глухим металлическим скрипом.

Выключатель нашёлся на положенном месте. После того, как зажёгся свет, стало очевидно, что стихия хоть и пощадила лабораторию, но совсем стороной не прошла. Помещение выглядело разгромленным — приборы валялись на полу, кое-где искрили оборванные кабели, но стены и потолок были целы.

Осмотрелся. Вот тот самый стол, за которым когда-то сидел инженер и, демонстрируя образец, объяснял нам его тактико-технические характеристики. Вот стеллажи с прототипами, контейнеры, аккуратно подписанные бирки — всё на своих местах.

И тут взгляд зацепился за знакомый чемодан.

— Есть! — выдохнул я, бросаясь к нему.

Полицейский дрон — изделие №7777777, тот самый «Семицветик».

Инженеры, рассказывающие о нём, шутили, что такое имя ему дали за семь каналов управления и семь режимов полёта. Впрочем, один из них добавил, что всё это не так, и им просто понравилось само сказочное название. Ещё изделию, как рассказал словоохотливый работник, пытались выдать клички «Сорок девятый», потому, что семь на семь — сорок девять, «Семён» и «Семафор», но эти, в отличие от «Семицветика», не приклеились. С неформальными названиями так бывает — иногда заходят, а иногда нет. Впрочем, сейчас всё это всё было абсолютно не важно, главное, что меня заботило — его функциональность. Нам объясняли, что этот прототип предназначен для правоохранительных структур — для предотвращения нарушений, слежки и фиксации преступлений. Он был не просто «глазами в небе», а ещё и «голосом закона». Оснащён беспилотник был динамиками, микрофоном, системами захвата — двумя лёгкими манипуляторами, способными поднимать небольшие предметы или разбрасывать листовки. По задумке дрон мог бы не только фиксировать правонарушения, но и даже вручать повестки под видеозапись. Работать он мог при любой погоде и в любое время суток, для чего был оборудован прибором ночного видения, навигационным трекером, независимым от GPS и ГЛОНАСС автопилотом и продвинутой системой привязки к местности.

На экскурсии нам это казалось забавным. Тогда мы шутили, что скоро за несданную курсовую к нам домой будет прилетать такой вот «Семицветик» с приказом на отчисление.

Но сейчас мне уже давно было не до шуток, ведь этот дрон мог спасти мне жизнь.

Поднял чемодан, проверил замки и быстрым шагом направился к выходу.

Снаружи всё было по-прежнему: темно и тихо. Поставил кофр на