— И не один раз. Вон даже иллюминаторы выломали из рубки. И дверей чего-то не видно. А ведь тяжёлая железяка, наверняка, была.

— И костей нет. Если бы судно погибло вместе с экипажем, то они бы тут валялись…

— Может их похоронили те, кто тут металлолом собирал? Глянь по сторонам! Может могилки видно?

Я заглянул в рубку… Голые ржавые стены. Ни штурвала, ничего из того, что я планировал увидеть в корабельной рубке. Хотя… Стоп. Вот здесь, судя по всему, был когда-то рычаг, который дёргал капитан, чтобы передать команду вниз в машинное отделение. Типа: «Полный вперёд!» или «Полный назад!». И даже буквы, выбитые на металле, слегка сохранились, несмотря на всеобщую ржавчину. Ну, точно. Так и есть… «Малый», «Средний»… «Самый полный». Я не сразу сообразил, что читаю едва различимые буквы на великом и могучем… Бр-р-р. Глючит что ли? Да, нет. Вот. Чисто по-русски. «Самый полный».

Непонятно. То ли это наш кораблик забрёл в какие-то тропические места, то ли мы где-то вблизи от наших берегов… Ну, в смысле на берегу… Блин. Как в голове шумит-то…

Я вышел из рубки на «свежий» обжигающе жаркий воздух.

— Лёха! Мать твою за ногу… Ты куда полез-то? Всё-таки решил от мачты что-то отломать?

— Осмотреться хочу, Сань. А с высоты оно того… Виднее…

— Не навернись только. А то тут даже закопать тебя нечем будет.

— Не дождётесь. — огрызнулся брат и ловко стал карабкаться наверх.

Ну а я, обойдя судёнышко вокруг, снова добрался до наших девушек. Сообщать о своём «открытии» я не торопился. Да и смысл-то… Ничего пока не ясно.

— Чего там? — спросила Маринка.

— Ничего. Пусто. Одна сплошная ржавчина.

— А Лёшка где?

— На мачту полез. Решил оглядеться.

— А-а… — равнодушно протянула Лёшкина подруга, совершенно не беспокоясь за беспечного верхолаза.

— А попить ничего нет? — вяло шевеля сухими губами, спросила Анечка.

— Нет, маленькая. Ничего тут интересного для нас нет.

— Я не маленькая! — упрямо заявила маленькая Аня и закрыла глаза.

Переживаю я за неё. Похоже, что ей труднее всего даётся этот пеший переход по безводной пустыне. Блин… Ну должна же тут где-то быть вода. Ведь облака были? Были… Или эта формула так не работает?

Я вышел из тени и снова посмотрел в тут сторону, где над землёй висели несколько белоснежных кудлатых облачков. Казалось, что они так близко. Вот стоит руку протянуть и…

Что там? В той стороне, куда я смотрел, где-то под облаками… Нет… Показалось. Или не показалось?

В жаркую погоду так бывает. Смотришь, а на горизонте как будто марево прозрачное от земли поднимается. То ли глюк, то ли это просто видно, как испаряется последняя влага из высохшей земли. Я приложил ко лбу обе ладони, чтобы было лучше видно, но так ничего и не смог толком разглядеть.

Глюки… — решил я. Ещё не хватало, чтобы в придачу к ним миражи появились. Типа какие-то города или оазисы с пальмами и чистой водой. Тогда крыша и вовсе может уехать далеко-далеко… Хотя куда уж дальше? Второе, мать его, перерождение за полгода. Тут у кого угодно поедет крыша, а гуси косяком улетят с чердака.

Кстати… А птичек-то я так и не заметил. Или они не летают над безводной пустыней? А как же всякие стервятники. Уж они-то точно будут рады, если мы тут сдохнем от жажды. А вот хрен им всем!

Я снова стал разглядывать горизонт, жалея только об одном, что нет у меня бинокля. Хоть какого, хоть морского, хоть театрального. Да бог с ним, с биноклем. Сейчас бы бутылочку тёплого и липкого лимонада. Самого дешёвого и невкусного. Да что там… Пусть это будет чистая вода. Дождевая или… Или из обычной лужи.

Вспомнилась старая детская сказка: «Не пей, Иванушка из козьего копытца, козлёночком станешь…»

Вот сейчас я понимаю братца-Иванушку. От жажды и не такое выпьешь…

Всё! Хватит думать о воде! Я с трудом поводил языком по горящим от жажды дёснам, стараясь хоть как-то избавиться от сухости во рту. Но это не помогло.

Стараясь отвлечься от всяких дурацких мыслей, типа: вскрыть вены и напиться горячей солёной крови, я пошёл на другую сторону кораблика. Глянул наверх, чтобы убедиться в том, что братишка ещё не навернулся с высокой мачты на ржавую палубу. И в этот самый момент, Лёшка крикнул, указывая куда-то вдаль.

— Там кто-то есть. Или что-то… И это что-то быстро двигается сюда, в нашу сторону.

Глава 3

Глава третья.

Смелость — это не отсутствие страха. Это всего лишь осознание того, что есть что-то другое, что намного сильнее и ценнее твоего страха.

Сколько было потерь? Сколько их ещё будет?

Мы теряем друзей, и порой безвозвратно…

Только память, поверь, никого не забудет.

Может кто-то из них к нам вернётся обратно?

Всё так же хрен знает когда.

Те же и там же.

Александр Тихий.

Я присмотрелся, и сперва даже не понял. Но потом всё же разглядел, что в той стороне, куда указывал Лёшка, действительно что-то происходит. По крайней мере, пыльное облако говорило о том, что кто-то или что-то двигается в нашу сторону. Но не так быстро, как это делал бы автомобили ил ещё какое-то знакомое мне механическое транспортное средство. Скорость была небольшой, но всё же пыльное облако приближалось. И, кстати, это было совсем не стой стороны, где я сам заметил какое-то марево на горизонте. Но я уже и забыл почти сразу о том, что мне там что-то померещилось. Когда что-то явное и непонятное пылит прямо на тебя, как-то даже не задумываешься о том, что где-то там в другой стороне что-то промелькнуло…

Я попытался оторвать какую-то железяку от ржавого корабля, но у меня ничего не получилось. Поискав глазами, я так и не нашёл ничего подходящего, что можно было бы использовать как оружие. Ну разве, что камни, что в изобилии валялись на земле. Но поднимать их прямо сейчас я не стал. Всегда успею, если что… Но свой складной нож, я заранее раскрыл, и снова убрал в карман. Держать в руке маленький складной ножичек глупо. Никого таким не напугаешь, зато при желании смогу кому-нибудь горло перерезать, если до этого дойдёт. Эх… Знал бы заранее, я бы всё оружие приватизированное и затрофееное в Соединённых Штатах на себя бы навесил,