— Потрясающе! — Звонарев строчил что-то в блокноте. — Смотрите, как плавно гасятся колебания!

Вороножский, приплясывая рядом, поднял колбу:

— Артур в полном восторге! Он говорит, что молекулярные структуры выстроились идеально.

Интересно, что сказали бы современные инженеры, если узнали, что прорыв в материаловедении случился благодаря «говорящему» катализатору и лунным фазам.

Скрип входной двери прервал мои размышления. В цех вошел Звяга, затянутый в неизменную кожанку, а за его спиной маячила группа незнакомых людей.

По их официальным костюмам и цепким взглядам я сразу понял, что это комиссия. Только этого сейчас не хватало.

— Та-ак, — протянул Звяга, оглядывая цех колючим взглядом. — Несанкционированные испытания? Без согласования с партячейкой?

Каждый раз одно и то же. В будущем бюрократия хотя бы прикрывается заботой о безопасности и экологии. А тут чистая политика.

Особенно выделялся молодой инженер в щегольском костюме. Он смотрел на Варвару с неприкрытым интересом, и это почему-то вызвало у меня раздражение.

Только служебного романа нам для полного счастья не хватало, мысленно проворчал я, хотя где-то в глубине души шевельнулось что-то похожее на ревность.

— Товарищ Звяга, — спокойно сказал я, — мы проводим плановые технические испытания. Все документы у меня в кабинете.

Краем глаза я заметил, как Вороножский торопливо прячет колбу в карман халата. Только его астрологических комментариев сейчас не хватало для полноты картины.

В двадцать первом веке я управлял холдингом, а сейчас приходится объясняться с партийным функционером из-за каждого технического эксперимента. Хотя, если вспомнить корпоративные войны и совет директоров… Может, не так уж много и изменилось?

Я достал из внутреннего кармана сложенную телеграмму:

— Вот документ из наркомата о срочности работ. А это, — я извлек второй лист, — разрешение технического отдела на проведение испытаний.

Звяга нахмурился, разглядывая печати. Мельников попытался заглянуть через его плечо, но при этом все время косился на Варвару.

— Кроме того, — добавил я, — через день сюда прибывает очередная комиссия из ВСНХ. Как вы понимаете, они рассчитывают увидеть результаты испытаний, а не объяснять причины их срыва.

Звяга заметно колебался. Упоминание ВСНХ явно произвело впечатление.

— Ладно, — наконец процедил он. — Продолжайте. Но мы останемся наблюдать за процессом. Товарищ Мельников, фиксируйте все показатели.

— Варвара Никитична, — скомандовал я, — приступайте ко второму этапу испытаний.

Она быстро направилась к грузовику. Мельников дернулся было следом, но Звяга остановил его строгим взглядом.

— И запомните, Краснов, — секретарь партячейки погрозил пальцем, — в следующий раз извольте согласовывать все заранее. Партия должна быть в курсе всех экспериментов.

Звонарев уже колдовал над приборами, Вороножский что-то шептал своей колбе, а грузовик, плавно покачиваясь на новой подвеске, начал очередной круг по испытательному полигону. День обещал быть долгим, но первую атаку мы отбили.

Краем глаза я заметил, как Мельников все-таки нашел предлог подойти к измерительным приборам рядом с Варварой. Что ж, похоже, технические проблемы не единственное, с чем придется разбираться в ближайшее время.

После обеда по заводу разнеслась весть о внеочередном партийном собрании. Звяга постарался собрать как можно больше народу.

В красном уголке набилось человек пятьдесят, не меньше. Душный воздух, пропитанный махорочным дымом, гудел от разговоров.

Я прошел через толпу к первому ряду, где уже сидели Вороножский, теребивший пуговицу на своем черном халате, и Звонарев, судорожно перебиравший какие-то графики. Варвара устроилась чуть в стороне, демонстративно не глядя в мою сторону.

Звяга восседал за красным столом президиума, поглаживая новенькую кожаную папку. Рядом пристроился Мельников, который старательно строчил что-то в блокноте, то и дело поглядывая на Варвару.

— Товарищи! — Звяга встал, оперся руками о стол. — Сегодня мы собрались обсудить вопиющее нарушение партийной дисциплины в экспериментальном цехе.

По рядам прокатился шепоток. Звяга выдержал паузу и продолжил:

— Некоторые товарищи считают, что могут проводить сомнительные эксперименты без согласования с партячейкой. Причем используют для этого явно идеалистические, я бы даже сказал, мистические методы!

Вороножский вскинулся:

— Позвольте! Научный метод наблюдения за влиянием космических сил уже доказал свою эффективность.

— Вот-вот! — торжествующе перебил его Звяга. — Космические силы вместо диалектического материализма! До чего докатились, товарищи?

— И это еще не все! — Звяга извлек из папки лист бумаги. — У меня здесь докладная от товарища Мельникова. Он зафиксировал использование нестандартных материалов без должного оформления документации.

— Так ведь это опытный образец, — подал голос Звонарев. — Мы все фиксируем в лабораторном журнале.

— В лабораторном журнале? — Звяга скривился. — А где акты партийного контроля? Где идеологическая экспертиза?

Я поднялся с места:

— Товарищ Звяга, давайте посмотрим на результаты. Новая конструкция позволяет увеличить грузоподъемность на тридцать процентов при…

— Вот опять! — перебил Звяга. — Только цифры и технические показатели. А где классовый подход? Где партийная линия?

Варвара неожиданно встала:

— Разрешите доложить по существу вопроса?

Ее голос звучал спокойно и уверенно. Мельников тут же выпрямился, не сводя с девушки глаз.

— Говорите, товарищ Загорская, — кивнул Звяга.

— Новая конструкция рессор разработана исключительно силами советских специалистов. Все материалы — отечественного производства. Более того, — она сделала паузу, — данная разработка позволит нам полностью отказаться от импортных комплектующих.

По залу прокатился одобрительный гул. Варвара продолжила:

— И что важнее всего, удешевление производства сделает нашу машину доступной для любого колхоза. Разве это не соответствует линии партии?

Звяга заметно растерялся. Формулировка была безупречной.

Вороножский, воспользовавшись заминкой, вскочил с места:

— И заметьте, все это благодаря правильному пониманию природных законов! Артур может подтвердить.

— При чем тут ваш Артур? — раздраженно перебил Звяга. — Что за Артур вообще?

— Это наш катализатор! — радостно пояснил Вороножский, извлекая из кармана знакомую колбу. — Он прекрасно чувствует колебания эфира и…

— Товарищи! — громыхнул Звяга. — Вы только послушайте — катализаторы с именами! Колебания эфира! Это же форменный идеализм!

Я решил вмешаться, пока ситуация окончательно не вышла из-под контроля:

— Товарищ Звяга, предлагаю сосредоточиться на практических результатах. У нас есть акт испытаний, подписанный комиссией ВСНХ.

— ВСНХ? — Звяга осекся. — Почему я не знал про комиссию?

— Материалы были направлены в партком еще неделю назад, — я достал копию сопроводительного письма. — Вот входящий номер.

Звяга нахмурился, разглядывая документ. В зале повисла напряженная тишина.

— Что ж… — наконец произнес он. — Раз уж ВСНХ одобрил… Но впредь требую согласовывать все эксперименты заранее! И