— Видимо, потому вы еще и не женаты, — улыбнулся я.

— В том числе. Мне важно, чтобы человек был хороший и мне подходил, а не приданое. Деньги-то у меня есть. Мне душа родная нужна. А как душу разглядишь, если только и можешь поговорить, что во время танцев? Вот и не тороплюсь. Ищу…

Ага, искал он. В объятиях актрис и певиц. Ну да ладно. Не мое дело.

Забавное, конечно, сочетание традиционных ценностей и современных взглядов на матримониальные вопросы. Но рассуждал он, в сущности, правильно.

Принесли горячее, и я порадовался, что не обедал. Порции здесь были даже по местным меркам большие. То есть для среднестатистического петропольца — неподъемные. Сделав еще по глотку, мы занялись каждый своим блюдом, сопровождая трапезу беседой о всяких мелочах и новостях.

— Доброе вино, — похвалил князь. — Кстати, я лично знаком с владельцем этой винодельни. Хотите экскурсию, ваше сиятельство? Можно съездить на денек-другой, отдохнуть в тишине. Только виноградники, солнце и дегустация… Заодно сможете пополнить погреба, а это вам точно пригодится… Хотите?

Сбежать из Белграда легально? Конечно. Правда, что-то мне подсказывало, что экскурсия превратится в бесконечную попойку. Но сменить картинку хотелось.

— С удовольствием, — кивнул я.

— Я все устрою!

Пока я яростно сражался с каре ягненка, Ненадович играючи отправил в себя полкило плескавицы и теперь дотошно собирал остатки растекшегося каймака куском лепешки. Да уж, салатик-то я зря заказал, но ударять лицом в грязь было нельзя. Так что я упрямо заталкивал в себя шопску салату.

— Эх, хорошо… — откинувшись на спинку кресла, князь похлопал себя по животу. — Только еще чего-нибудь хочется. Конобаре! Две кафы и десерт!

Я аж икнул. Десерт ему подавай. Надо завести правило встречаться с местными не за обедом а просто на кофе. Целее буду.

Но вместо официанта к нам направились трое мужчин — я заметил их за дальним столиком. Они еще недобро косились на Ненадовича, когда он устроил выходку с «соцопросом».

Один из троицы — мужчина лет сорока в закатанной до локтей белой рубашке — подошел к князю со спины. Матфей не заметил его и обернулся лишь, когда увидел мое изменившееся выражение лица.

— Ты что сказал об австрийцах? — прошипел незваный гость. — У меня жена австрийка и сын наполовину австриец.

А в следующий миг он дернул пояс, и в его руке что-то блеснуло. Нож? Лезвие?

— В сторону!

Инстинкты сработали быстрее головы. Опрокинув кресло, я вскочил и выбросил руку вперед, устанавливая «Покров» перед Ненадовичем. Лезвие увязло в сгустке силы и даже не смогло вспороть барьер. Мгновением позже я ударил по нападавшему «Бореем» — сильный порыв ветра взметнул скатерти, занавески. Попадали бокалы и вазы, а самого оскорбленного отбросило к перилам террасы.

Позади послышались испуганные крики и возмущенное роптание.

— Фух! — покачал головой Ненадович. — И все-таки как вы это делаете?

— Успел? — спросил я.

— Да, я в порядке.

Остальные двое бросились наутек, но я отправил им вслед «Плеть» — светящаяся веревка хлестнула обоих и обвилась вокруг них, вызвав крики боли. Извините, голая сила — это некомфортно.

Я же двинулся на того, кто напал. Он выронил нож, но пятиться ему было некуда — позади его была только Скадарлия.

— Погодите, — рука Ненадовича легла мне на плечо. — Не нужно.

Он отстранил меня и направился к нападавшему.

— Извини, брат, — тихо сказал он. — Ляпнул, не подумав. Мы о тех, кто во дворце, говорили. Но и ты впредь держи себя в руках.

Матфей вытащил из-под рубашки цепочку с медальоном, на котором был отчеканен герб Ненадовичей. Нападавший побледнел.

— Простите, господине…

— Пошел вон, — только и сказал Матфей. — Брзо, давай!

Уговаривать не пришлось. Я деактивировал плеть и позволил всем троим уйти. Кстати, по счету они не заплатили — перепрыгнули через край террасы на соседнюю крышу, оттуда — на улицу, и через пару секунд скрылись в переулке.

— Почему? — спросил я, обернувшись к Матфею.

Он молча указал на стол и, поправив скатерть, сел обратно и допил свою ракию.

— Сам виноват. Язык без костей. Говорила мне мать, что однажды это меня убьет. Я человека обидел, понимаете? Хотя не понимаете, у вас все иначе устроено. Да, я князь. Я родился князем, но мои предки — нет. Мой предок был простым головорезом, который принял участие в Восстании. И титул княжеский получил за то, что сражался за страну и за людей. Таких же, как он. Но мы — не одаренные, у нас нет силы, мы не умеем останавливать пули и ножи силой мысли. Мы — просто люди. Даже князья. И относиться должны к другим людям по-человечески. А я своей неумной репликой спровоцировал человека. Его жене, должно быть, не очень сладко живется. Это при дворе австрийцы как сыр в масле, но не здесь. Так что понятно, чего он так вспылил. Потому и отпустил…

Я молча кивнул. Матфей Ненадович, следовало признаться, начинал мне нравиться.

— А знаете, что? — он резко поднялся из-за стола и швырнул несколько крупных купюр. — Давайте выпьем кафу в другом месте. Там и десерты хорошие, и аппетит успеем нагулять. Поехали в «Офелию», ваше сиятельство!

Я изобразил удивление.

— Но… я ведь не член клуба.

— Будете.

Не дав мне опомниться, он уже сбежал вниз по ступенькам.

Я взглянул в самый конец зала, где в темном углу Столыпин опустил газету и коротко мне кивнул.

«Актеры прекрасно отработали свой гонорар, ваше сиятельство», — сказал он у меня в голове. — «Удачной поездки».

Глава 23

Матфей гнал как сумасшедший. Его гусарские замашки распространялись и на манеру езды — даже по сербским меркам