Запускать телетрансляцию через спутник для греков смысла не имелось — там банально домашних тарелок в эти времена практически не было, слишком бедное население для такого хай-тека. А вот вышки на границе телевизионные поставить и пустить отдельный греческий канал на юг — это да.

— Жаль, но ладно, против физики не попрешь, — я кивнул и, повернувшись к Павлову, резюмировал: — В общем — Греция на вас. Считайте, что получили зеленый свет на любые действия, которые не приведут к Третьей Мировой. Ясно?

— Так точно, товарищ Генеральный секретарь, сделаем. — Кивнул будущий глава ГРУ.

— А как вообще в Югославии работается? Не сильно местные суют палки в колеса?

Одним из условий — фактически основным — кредита для Белграда стал доступ в страну советских спецслужб. Не полностью свободный, конечно, и не столько для работы собственно внутри страны, сколько для работы на внешние направления.

— Там мешает не столько центральная власть, сколько полный разброд на местах, товарищ Горбачев, — покачал головой Ивашутин. О том, что в балканской стране назревают очень нехорошие тенденции, разведка докладывала регулярно, однако что-то серьезное предпринять заранее мы, к сожалению, просто не могли. Приходилось готовиться реагировать на события постфактум, и даже то, что с Милошевичем удалось наладить кое-какой контакт, тут нисколько не успокаивало. Серб сам от власти не откажется, а скинуть его, как Чаушеску, у нас в Югославии рабочих механизмов просто не имелось.

Обсудили еще варианты влияния на «южный фланг» противника, Греция тут была хороша как минимум тем, что географически из «союзников» граничила только с Турцией, а с Анкарой у Афин традиционно отношения были отвратительными. Плюс Греция зависела от железнодорожного сообщения с остальной Европой через Югославию, и на возможности его перекрытия тоже можно было играть…

— Я надеюсь, ты, Петр Иванович, совсем на покой не уйдешь? Будешь аналитиком подрабатывать на полставки? Хочешь в штате, хочешь вне штата, — отпустив Павлова, я решил перекинуться с главой армейской разведки еще парой слов наедине.

— Куда я денусь, — немного по-старчески прокряхтел Ивашутин, но мне было видно, что старику такое отношение по душе. Он был из тех людей, которые без дела не могут, просто чахнут, и то, что всю машину ГРУ на своих плечах генерал тащить уже не мог, совсем не означало, что его нужно выкидывать на свалку. «Старый, но не бесполезный».

Глава 16

Трампампам

21 февраля 1988 года; Заречье, Большая Москва, СССР

ИЗВЕСТИЯ: Врачи-трансплантологи выполнили 50-ю операцию по пересадке сердца

В стенах Всесоюзного научного центра хирургии АМН СССР была успешно проведена юбилейная, пятидесятая операция по трансплантации сердца. Гражданин Советского Союза, инженер из Ленинграда, получил шанс на новую, полноценную жизнь благодаря мастерству советских ученых и врачей.

Как известно, регулярная программа по трансплантации сердца стартовала в нашей стране лишь в 1986 году, однако уже с самого начала был взят уверенный и высокий темп работы. Плановая пятилетка ставит перед светилами отечественной науки четкую и амбициозную задачу: достичь к ее окончанию целевого показателя в 100 операций в год, чтобы обеспечить помощь всем нуждающимся.

Важно отметить, что центры трансплантологии активно развиваются не только в Москве, но и в других городах Советского Союза, таких как Киев и Новосибирск. Но на этом советские медики не останавливаются. Параллельно идет большая работа по налаживанию регулярных операций по трансплантации печени. Первый успешный опыт был осуществлен в 1987 году, и уже вскоре врачи надеются поставить и эти сложнейшие манипуляции на регулярный поток.

У истоков этой героической отрасли медицины стоял выдающийся ученый, академик Шумаков, который фактически своими руками создал всю систему трансплантологии в стране. За свои исключительные заслуги и выполнение особо важных заданий Родины он был удостоен высокого звания Героя Социалистического Труда.

Развитие этой высокотехнологичной сферы напрямую связано с необходимостью обеспечения новейшими лекарственными препаратами — иммунодепрессантами. С конца 1987 года новая линия по производству жизненно важных препаратов была открыта и успешно функционирует на фармацевтическом заводе в Киеве с использованием передового оборудования, приобретенного за валюту.

Несомненно, что огромное внимание, которое уделяет Партия и Правительство сфере общественного здоровья, приносит свои плоды. Те заболевания, которые еще вчера считались приговором, сегодня постепенно отступают под натиском советской науки. Даже пересадка сердца в нынешних условиях означает для пациента не просто выживание, а еще долгие годы и десятилетия активной, полноценной жизни на благо нашего общества.

Пока советские дипломаты в Нью-Йорке бодались с американцами по поводу нашей стычки в Черном море, я в Москве тоже имел крайне интересную встречу. До меня наконец доехал Трамп. Пять миллионов с него стрясти в итоге не удалось, договорились на три, которые будущий «45-й и 47-й», впрочем, теперь это совсем не точно, перевел на указанный счет в одном из западных банков. С паршивой овцы, как говорится…

— Присаживайтесь. Как долетели?

Трамп при личной встрече был точно таким же, как и по телеку. Разве что тут он был сильно моложе, волос на голове было больше, а автозагара на лице — меньше. А вот гонору пацанского — ну, во всяком случае, по первому впечатлению — ровно столько же. Было видно, что высокий статус собеседника его совершенно не смущает. Что поделаешь — янки, никакого понимания о субординации.

— Спасибо, долетел хорошо, — американец сел в предложенное кресло и протянул руки к огню горящего камина. — Только холодно очень.

— В Нью-Йорке сейчас тоже совсем не жарко, — я пожал плечами.

В Кремль я Дональда нашего Фредовича, конечно, не пригласил. Вот еще, слишком он пока птица мелкого полета, нью-йоркский застройщик, чьи финансы уже сейчас потихоньку начинают петь романсы.

Мы сидели в подмосковном поселке Заречье, том самом, где была дача у Брежнева и где бровастый генсек в итоге скончался. Дачу мне буквально навязали товарищи, потому что не солидно, когда лидер государства живет в трешке и больше не имеет никакой «недвижимости». Согласиться-то я в итоге согласился, но вот выбирался сюда крайне редко. По большей части для разного рода неофициальных встреч, типа этой.

— В Америке вообще не так много мест, где бывает минус двадцать.

— Так и у нас сегодня двадцати не было. Чуть меньше десяти градусов мороза — самая правильная зимняя погода, — я повернулся к Трампу и переспросил. — Но вы ведь не