Глухие, шипящие, скользкие звуки прокрались прямо в его череп, заставляя сознание резонировать, откликаться, слышать не словами, а самой сутью своей природы.

– Добро пожаловать домой, Дмитрий…

И он понял, что обратно пути больше нет.

Сознание Дмитрия балансировало на тонкой грани между реальностью и чем—то чужеродным, неведомым. Он пытался понять, где находится, но привычные ориентиры исчезли, оставив его в пространстве, которое не подчинялось ни одному известному ему закону.

Его тело ощущалось неестественно – движения были замедленными, словно он стал частью другой плотности, потерял связь с собственной физической формой. Он попробовал сделать шаг назад, но мышцы не реагировали привычным образом, словно не он управлял ими, а нечто другое, диктующее свои условия.

Голова гудела от странного давления, и с каждой секундой он всё больше осознавал, что оказался в месте, где человеческое существование – аномалия, ошибка, нарушение неведомого порядка.

Он оглянулся, надеясь увидеть выход, точку возврата, хоть что—то, что связывало бы его с прежним миром. Но позади была только пустота, полная мрака, и он понял, что портал исчез, закрыв его здесь окончательно.

Паника застряла в горле, сердце забилось так, словно пыталось вырваться из груди, но его дыхание оставалось странно ровным, как будто само пространство диктовало ему свой ритм, не позволяя нарушить эту зловещую гармонию.

Впереди постепенно начали проявляться силуэты.

Сначала они были едва различимыми, словно проступали сквозь тьму дрожащими тенями, которым не хватало формы. Но с каждым мгновением они становились всё более отчётливыми, приобретая неправильные очертания – слишком высокие, слишком вытянутые, слишком нереальные.

Их движения не подчинялись привычной механике – они не шагали, не скользили, а словно смещались в пространстве рывками, будто находились не здесь, а в промежутке между мирами, разрывая границы между «было» и «будет».

Они заметили его.

Их пустые глазницы повернулись в его сторону, и в этот миг он понял, что сделался объектом их внимания, что теперь он принадлежит этому месту, и выхода отсюда нет.

Мир начал сжиматься вокруг него, воздух стал вязким, глухим, наполненным невыразимой угрозой. Ему не нужно было видеть их лица, чтобы понять, что эти существа ждали его, знали о нём, чувствовали его присутствие ещё до того, как он сюда попал.

И в этот момент тишину разорвал звонкий, протяжный женский смех.

Он отдавался эхом в пустоте, пронизывая её плёночной, липкой волной, вибрирующей в его костях. Дмитрий замер, не в силах повернуться, но он знал, что Лера стоит где—то рядом.

Она смеялась, и в этом смехе было всё, что нужно было знать об этом месте. Холодная насмешка, чуждое удовлетворение, тень обещания, которое он не хотел слышать.

В этот момент он потерял сознание.

Глава 18

Лаборатория триста второго отдела находилась в подвале того же особняка, что и сам отдел. На поверхности это было старинное здание, скромное, но добротное, типичное для Москвы с её административной застройкой. Однако за охраняемыми дверями скрывался мир, о котором не писали в отчётах и не упоминали в сводках новостей. Под землёй располагалось научное подразделение, работающее над технологиями, способными противостоять угрозам, которые правительство предпочитало не афишировать.

До вчерашнего дня в лаборатории занимались самыми разными паранормальными проблемами: неизвестные аномалии, энергетические сущности, те, кто пришёл из других миров. Но после того, как стало известно о Лифтаскаре, работа обрела новое направление.

Демоницы, исчезновения, странные сексуальные ритуалы – всё это выходило за рамки привычных угроз, а главное, не поддавалось классическим методам борьбы. Если раньше оружие триста второго отдела предназначалось для столкновения с существами иной природы, теперь требовалось создать нечто совершенно новое – инструменты, способные противостоять существам, для которых законы человеческого мира были лишь формальностью.

Лаборатория напоминала нечто среднее между военным объектом и исследовательским центром: стены, покрытые слоями кабелей и проводов, гудящие сервера, мониторы, испещрённые сложными графиками, ряды приборов, часть которых выглядела так, словно их только что собрали из деталей, ещё не прошедших финальную сборку. В воздухе витал запах нагретого металла и озона.

Варвара Смолина стояла у одного из столов, скрестив руки на груди, пристально вглядываясь в экран. Её лицо было непроницаемым, но внутреннее напряжение выдавали чуть сжатые губы. Всё шло слишком медленно.

– Каков статус? – голос её прозвучал ровно, но требовательно.

Борис Греков, главный инженер лаборатории, не обернулся, продолжая вводить данные.

– Если вам нужен быстрый результат, могу собрать всё прямо сейчас, но никто не скажет, не превратимся ли мы после этого в радиоактивный пепел.

– Меня интересует рабочая версия, – Варвара сузила глаза. – Когда?

Греков сделал паузу, прежде чем выпрямиться и откинуть со лба пряди седых волос.

– Нам нужно минимум двенадцать часов, чтобы довести излучатель до стабильного состояния.

– Это окончательный срок?

– Оптимистичный.

– Давайте исходить из оптимизма, – Варвара перевела взгляд на монитор.

Санин стоял чуть в стороне, прислонившись к краю стола, лениво скользя взглядом по приборам.

– Давайте по существу, – сказал он, в голосе сквозило лёгкое сомнение. – Если пули их не берут, лазеры бесполезны, чем мы собираемся их останавливать?

Анна Левицкая, специалист по биоэнергетике, подняла глаза от записей и отложила блокнот.

– Мы разрабатываем три прототипа. – Она придвинула к себе планшет, по которому пробежала пальцами. – Первое – генератор резонанса, создающий вибрации, разрушающие энергетическую структуру демонов. Он должен разрывать их связь с Лифтаскаром. Второе – поле подавления, которое блокирует их влияние на сознание человека. Это даст защиту от гипнотического воздействия. И третье – излучатель антиматериальной волны. В теории, он способен разрушать их физическую форму.

Санин приподнял бровь:

– В теории?

– До полевых испытаний мы можем оперировать только расчётами, – пояснила Левицкая.

Греков хмыкнул.

– Если хотите объяснение попроще: первое разрывает их структуру, второе защищает нас, третье уничтожает.

Варвара кивнула.

– Когда можно будет провести тестирование?

– Резонатор готов, защитное поле требует калибровки, а излучатель… – Греков посмотрел на Левицкую, та с сомнением покачала головой:

– Его стабильность пока под вопросом.

Санин сложил руки на груди:

– Как всегда.

– Это не огнестрельное оружие, – сухо ответил Греков. – Здесь нет простых решений.

Варвара перевела на него взгляд:

– Сегодня разработки должны быть завершены. Мы должны получить три устройства, которые позволят нам сражаться с демонами в любых условиях.

Греков тяжело вздохнул.

– Мы работаем без перерывов, но если что—то пойдёт не так – я предупреждал.

– Предупреждение принято, – кивнула Варвара.

В лаборатории снова повисла тишина, прерываемая лишь гулом приборов. Времени у них было слишком мало.

Греков щёлкнул кнопкой на пульте управления,