Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 71
прошедшая ночь прошла «на ногах».
Проснулись, когда наша бронеколонна приехала в Ставку Верховного главнокомандующего, размещающуюся неподалеку от города Владимир-Волынский. Насколько я знал, нашего «батюшки-царя» здесь сейчас не было – Олегыч накануне, как почти все его штабные, уехал «в войска», на передовую. Что, с одной стороны, характеризовало его как человека смелого, а с другой – подверженного той же болезни, какую этим утром выявил у меня Альбертыч – «бурлению гормонов». Император должен в первый день боевых действий в штабе сидеть и отслеживать доклады подчинённых со всех участков фронта, благо связь, в том числе радийная и проводная телефонная, работает отлично.
Ладно, сам такой, что уж говорить…
Личный штаб генерал-майора Целебровского располагался в трёх больших палатках на некотором удалении от основного штабного «городка». И охрана тут у него тоже была своя – караул несли бойцы в «фирменных» маскировочных накидках. Я, снова увидев их, в очередной раз остро пожалел, что не могу взять с собой в Англию полсотни таких ребят – поучить моих ирландских товарищей уму-разуму и особенно азам воинской дисциплины.
Едва мы с Альбертычем вошли в центральную палатку и подошли к столу, на котором была расстелена крупномасштабная карта Карпат, появился адъютант с огромными кружками кофе.
– О, то, что нужно холодным весенним днем! – радостно сказал я, делая первый глоток. – Так что за печаль у тебя, товарищ генерал?
– Необходимо полностью отрезать австрийцев от снабжения! – сказал Альбертыч, держа кружку обеими руками. – Для этого мы запланировали диверсии на единственной железной дороге, ведущей в Галицию через горы. Есть несколько перспективных вариантов. А твой многолетний опыт разведчика-диверсанта нужен, чтобы оценить преимущества и недостатки каждого. Итак, смотри сюда…
И мой друг, периодически отхлебывая кофеёк, в течение получаса рассказывал мне об объектах на «железке», уничтожение которых могло привести к длительной остановке движения.
– Мне представляется самым интересным вот этот мост! – сказал я, после завершения «доклада», поразмышляв ещё минут пять. – Дорога здесь проходит через широкое ущелье между двумя высокими перевалами. На дне ущелья река. Если рвануть этот мост, то дорога закроется на пару месяцев точно – к тому времени, дай бог, уже война закончится!
– Почему ты думаешь, что на два месяца? – спросил Альбертыч, доставая из пачки бумаг справку об этом объекте. – Ага, понял… Ущелье глухое, и другого способа подвезти туда ремонтников и материалы для починки, кроме как по самой железной дороге, просто нет! Они этот мост строили почти три года, хотя он в итоге всё равно хлипкий получился, едва стандартные составы выдерживает. И если его рвануть, то чинить они его будут даже не два месяца, а как бы не год! Особенно если рвануть одну из опор на берегу реки. А лучше обе! Но на две и взрывчатки понадобится в два раза больше. А это горы – много на себе не унесешь!
– Можно послать побольше людей! – подсказал я, разглядывая карту. – Человек пятьдесят! Вот только… как они туда доберутся?
– Вот именно, Дорофеич, как? – хмыкнул мой друг. – Есть тут один неприятный нюансик, из-за которого данный вариант у нас не был в приоритете. Мы ведь предварительно маршрут прорабатывали. Но, насколько я помню из наших прикидок, добираться туда надо кружным путём, умудрившись миновать по пути линию вражеских укреплений и охранные зоны пяти внутренних гарнизонов. Мы закладывали на маршрут две-три недели, а то и месяц. Это много! Снабжение австрийцев надо прервать уже сейчас. А через месяц уже и смысла особого не будет – либо мы их, ценой больших потерь, перемелем, либо они всё-таки нас отобьют.
– А если закинуть людей и взрывчатку на планерах? В смысле – на дельтапланах? – с воодушевлением сказал я. – Ведь есть уже модели с двухместной гондолой! Там даже пулемёт ставят и запас патронов к нему держат! Значит, грузоподъёмность как бы не в сто кило должна быть!
– С новыми «звездообразными» движками планеры поднимают по сто тридцать килограммов, не считая пилота! – с довольной улыбкой «похвастался» Альбертыч. – Но, увы, дружище, дальность у них всего сто – сто пятьдесят километров.
– А если дополнительный бак поставить? – брякнул я и прикусил язык. – Глупость сморозил: какой смысл в баке, если кроме него в гондолу ничего больше не впихнешь!
– Верно, Дорофеич… – грустно сказал генерал и призадумался.
Пока он молчал, я принялся разглядывать карту и перелистывать справки по другим объектам. Может быть, и менее удачным, но более доступным.
– А ведь идея с воздушной доставкой – хороша! – вдруг сказал Альбертыч. – Есть у нас уже кое-что покруче планеров-дельтапланов! Горегляд с внучком месяц назад самолёт испытали! Почти как настоящий!
– В смысле – как настоящий? – удивился я.
– Почти точная копия «Цесны»! – радостно сказал генерал. – И дальность должна быть приличной и грузоподъёмность. Только я точные ТТХ не помню, надо уточнить… Так, внучок уже, наверное, Краков обходит, к нему лучше не «стучаться»… А вот позвоню-ка я Горегляду – он-то точно на месте!
И генерал, отойдя к столику с телефонными аппаратами, начал крутить какие-то ручки, переключать рычаги и общаться с невидимыми операторами. К нашему счастью, оказалось, что войсковая телефонная сеть имеет выход на гражданскую и всего через десять минут Альбертыч дозвонился до нужного абонента. В Нижнем Новгороде уже наступил рабочий день, и товарищ Горегляд был на месте.
– Так, Дорофеич, записывай! – скомандовал генерал. – Дальность у аэроплана «Р-1» – шестьсот километров, грузоподъёмность – четыреста килограммов! Записал?
Я кивнул.
– Спасибо, Афанасий Петрович! Доброго дня! – попрощался генерал и взглянул на меня с новым интересом. – Это хорошо, Дорофеич, что я тебя для консультации дёрнул! Хорошую ты идею подал! Ведь данных характеристик нам вполне хватит для заброски двух-трёх бойцов и необходимого количества взрывчатки!
– Заброска посадочным способом? – уточнил я, ещё раз внимательно рассматривая карту. – И где он здесь сядет? Стены ущелья – почти вертикальные, а вдоль реки кучи камней – угробится сто процентов, даже если за штурвалом будет ас. Кстати, а кто у нас стал первым лётчиком?
– Первый лётчик у нас, ты не поверишь, Дорофеич, – Иосиф Виссарионович Джугашвили, позывной Сталин! – сказал Альбертыч и звонко расхохотался.
– В смысле Джугашвили? Тот самый? – удивился я. – Слышал, что он во флот пошёл служить… И как он вдруг лётчиком стал?
– Так он до сих пор служит во флоте! Имеет звание мичман. А летать он начал ещё во время Турецкой войны, на планерах! – ответил генерал. – И взяли его в испытатели не из-за фамилии, а за реальные заслуги – у парня настоящий талант пилота и, что более важно, хладнокровие высочайшего уровня! Ты думаешь как он свой нынешний позывной заслужил? Внучок рассказал, что на первом полёте
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 71
