Раньше он пролистывал эти ряды лиц механически, выискивая черты, за которыми скрывалась потенциальная владычица. Он смотрел не на людей, а на возможности, на комбинации черт, на предрасположенность к власти, к управлению, к доминированию. И среди сотен женщин не было ни одной, кто бы не следовал этим правилам.

Но на экране мелькнула Лиза…

Он думал, что её желание подчиняться, её стремление быть желанной, её неспособность жить без близости сделают её идеальной. Но теперь он понимал, что ошибся.

Она не хотела подчиняться, просто жила так, как чувствовала.

В этом был корень её природы – не стремление властвовать и не желание угождать. Она не манипулировала, не играла, не строила из себя жертву или королеву. Она принимала себя такой, какая есть, и именно это делало её недосягаемой для Лифтаскара.

Тени за планшетом ожили.

Они шевелились, клубились в углах комнаты, медленно перетекали по стенам, заполняя воздух гулким, неслышимым голосом. Они не говорили словами, но он знал, что они здесь. Они наблюдали, напоминая, наполняя пространство холодной, неизменной неизбежностью.

Лифтаскар не терпел сомнений.

– Ты нашёл её, – прошептал голос, и его слова эхом растворились в темноте.

Зеркон продолжал смотреть на экран. Перед ним высвечивались старые лица – Марина, Кристина, Даша. Каждая из них могла бы стать владычицей, но не измениться. Они вписались бы в структуру, подчинились, использовали силу Лифтаскара и были бы использованы им в ответ. Они не противоречили.

Лиза противоречила всему.

– Она не примет Лифтаскар, – произнёс Зеркон, и его голос впервые прозвучал неуверенно.

Тени не двинулись. Они знали, что он прав.

Лиза не стала бы играть по их правилам. Она не сделала бы из Лифтаскара своё царство. Она не подчинилась бы системе, не растворилась в ней, не позволила бы ей поглотить себя, как это сделали другие.

Она изменила бы его.

Эта мысль была одновременно пугающей и возвышенной.

"Я искал ту, кто подчинился бы Лифтаскару. Но нашёл ту, кто может его изменить."

Зеркон выключил планшет, и мерцающий свет угас.

Тени продолжали ждать.

Москва была окутана ночной темнотой, её улицы освещены мерцающими огнями неоновых вывесок, которые отражаются в лужах после недавнего дождя. Холодный воздух впитывал в себя отблески неоновых вывесок, отражая их в лужах, оставшихся после недавнего дождя. Город жил своей жизнью: редкие машины с гулким эхом проносились по асфальту, прохожие спешили в тепло, не замечая того, кто стоял в тени.

Зеркон стоял в тени, внимательно следя за Лизой, изучая каждое её движение, словно пытаясь разгадать что—то важное.

Она вышла из здания аэропорта, устало поправляя сумку на плече. Обычный рейс, обычное возвращение, обычное движение в такси, которое мягко скользило по улицам. Её усталость не была тягостной – она несла её легко, как несут в себе привычное. Лиза никогда не бежала от жизни, не пыталась её переделать, но и не позволяла ей сломать себя.

Зеркон следовал за машиной на расстоянии, с тем же вниманием, с каким разгадывают древние символы. Ему больше не нужно было задавать вопросы. Ответ был найден.

Она была той, кого можно назвать владычицей, но совсем не той, кого он искал.

Все остальные женщины хотели власти, хотели подчинить или быть подчинёнными, хотели управлять или раствориться в силе Лифтаскара. Они осознанно или неосознанно шли к этому, даже если отрицали.

Лиза не стремилась к этому пути, не искала власти и не пыталась достичь высшей точки, которую другие жаждали завоевать.

Она не стремилась ни к величию, ни к безграничному удовольствию, ни к безраздельному господству. Она жила в своих границах, но не возводила вокруг них стены. Она принимала, но не принадлежала.

Перед Зерконом вставала новая, куда более сложная задача, требующая не силы, а тонкого понимания её сути.

Он не мог просто предложить ей Лифтаскар, не мог заманить обещаниями, не мог заставить. Он знал, что она отвергнет это, если сочтёт чуждым.

Ему предстояло найти способ, при котором она сама осознала бы своё предназначение и приняла его без принуждения.

Он видел, как она выходит из такси, как оглядывается на город, как её лицо на мгновение озаряется улыбкой – лёгкой, почти детской, той, что появляется, когда человек ощущает себя на своём месте.

Зеркон сделал шаг вперёд, но остановился перед границей света, осознавая, что этот рубеж он ещё не готов переступить.

Лиза исчезла за дверью гостиницы, оставляя за собой ощущение чего—то незавершённого, словно её присутствие продолжало наполнять пространство.

Он остался в тени, растворяясь в ночи, позволяя её темноте вобрать в себя его мысли, сомнения и открытие, к которому он не был готов.

"Ты не та, кого я искал. Ты – та, кого я боялся найти".

Глава 16

Варвара сидела в своём кабинете, окружённая стопками бумаг, разбросанных по столу. Экран ноутбука мерцал, открытые файлы пестрели схемами, таблицами и отчётами. Она провела ладонями по лицу, откинулась на спинку стула и прикрыла глаза. Работа шла тяжело. Слишком много разрозненных деталей, слишком мало ясности. И всё же в последних материалах начала вырисовываться закономерность, которой раньше не было.

Она снова взглянула на фотографии с мест происшествий. Бордели, сожжённые здания, кровавые пятна, странные символы, выцарапанные на стенах или выбитые на полу. Когда она впервые увидела их, то не обратила внимания – можно было списать на обычные следы хаоса. Но теперь, держа перед собой отчёты по всем случаям, она замечала одно общее: символы. Они были разными, но их объединяла схожая структура – округлые линии, замкнутые петли, перекрещивающиеся дуги.

Она разложила снимки в ряд, соединив их по линиям узоров. Сердце забилось быстрее. Символы напоминали нечто, что она уже видела раньше – в старых книгах по мистике, в отчётах об аномальных происшествиях, в материалах, которые другие отделы всегда отбрасывали как фантазию.

Она открыла ноутбук и начала поиск. Книги по оккультным наукам, древние тексты, записи о ритуалах. Прошло несколько минут, прежде чем она наткнулась на нечто знакомое: знаки, связанные с эзотерическими практиками, использующими магию крови и сексуальную энергию.

– Демонические печати, – едва разборчиво пробормотала она.

Значит, это не простые бандитские разборки. Это не случайность.

Она схватила телефон и набрала Виталия. Тот ответил не сразу.

– Да? – его голос был хриплым, будто он явно отвлекался на что—то другое.

– Мне нужно, чтобы ты кое—что посмотрел, – сказала она, не теряя времени.

– Варя, ты знаешь, что я не фанат этих… ритуальных штучек, – устало ответил он.

– Ты не фанат,