- Гады! - повторяется Петрович, пытаясь отбиться от рванувших в атаку хищников. Поздно - кто-то уже прыгнул на спину и вцепился в шею. Нелепый взмах рукой, и в нашу сторону летит что-то круглое. - С-с-суки!

Отчётливо слышу хлопок взрывателя. Граната падает точно между Леной и младшими… Сейчас…

Господи, никогда и ничего не просил! Сегодня прошу - дай успеть!

И уже падая, почувствовав даже сквозь бронежилет рубчатый кругляш под животом, шепчу:

- Спасибо… я успел.

Эпилог.

Тёплый ветерок играл букетом полевых ромашек, стоящим в обыкновенной железной банке. Всё так, как в песне, слышанной когда-то - простые железные кресты с овальными фотографиями, невысокая синяя ограда…

Совсем юная, но уже с проблесками седины в толстой косе, девушка сидит молча, лишь рука незаметно для самой себя поглаживает зверя, положившего голову ей на колени.

"Вот мы и одни остались, Вася".

"Все когда-нибудь умирают".

"Я знаю".

"Но сделать это так, как сделал твой отец, дано не всем".

"Я знаю. Но мама…"

"Они жили долго и умерли в один день. Это плохо?"

"Могли бы жить".

"А сейчас?"

"Что?"

"Они живут в вас. А твоя мама слишком любила отца, чтобы оставаться одной".

"Обычный инфаркт".

"Обычная любовь".

"А мы?"

Зверь надолго задумался, не находя нужных слов. Потом улыбнулся:

"А вы должны жить. Обязаны. Понимаешь?" - И без всякой связи с предыдущей фразой добавил тревожными интонациями. - "Они летят".

"Кто?"

"С-с-с-уки…" - Василий оскалился. - "За нами выслали флот. Только что. Я чувствую".

"Когда?"

"Три года".

Девушка тряхнула головой и сжала рукоять лежащей у ног шашки в простых ножнах:

"Они хотят войны? Они её получат!"