Он вздохнул:

– Хорошо, давайте посмотрим, как вы справитесь.

Первыми полетели ножи. Они срезали кожу с запястий, шеи, лица. Люди резали себя, надеясь, что боль приведёт их в другой мир, что кровь откроет ворота, что стоны сделают их иными.

Они не знали, что в этом мире не всё так просто. Зеркон наблюдал, как их тела быстро истекали кровью, как их глаза начинали мутнеть, как их губы дрожали в бесполезных молитвах.

Он развернулся и ушёл, оставляя их задыхаться в агонии, в заведение, куда приходили не только люди. Здесь было нечто большее – Зеркон почувствовал это, едва переступив порог.

Он медленно прошёлся по залу, выискивая того, кто мог знать. В углу сидела демоница. Она не боялась его:

– Ты один из нас? – спросила она, откидываясь на спинку дивана.

Зеркон сел напротив.

– Нет, – произнёс он спокойно. – Я выше.

Она улыбнулась.

– Значит, ты пришёл не за развлечениями.

– Я ищу сбежавшего, – ответил он.

Она кивнула.

– Он здесь не был. Но кое—кто оставил след.

Зеркон сделал паузу:

– Покажи.

Но ответа не последовало. В этот момент воздух изменился.

Люди вокруг начали кричать, а мир вспыхнул, словно горя в невидимом пламени. Стены клуба дрожали, трескаясь под натиском невидимой силы, а затем, словно устав сопротивляться, начали рушиться.

Зеркон медленно выпрямился, позволяя себе насладиться моментом, когда хаос окончательно захватил пространство. Пламя, словно живое существо, растекалось по мебели, облизывало стены, поглощало тела тех, кто оказался слишком слаб, чтобы спастись.

Он растворялся в сгущающихся тенях, становясь частью этой неистовой симфонии разрушения. Этот мир теперь принадлежал ему, став его новой, беспредельной сценой.

Глава 10

Роскошный офис на последнем этаже небоскрёба напоминал святилище власти: панорамные окна открывали вид на город, словно подчёркивая, что его владелец возвышается над этой суетой. Внутри царил приглушённый свет, падавший на мягкие кожаные кресла, тщательно подобранные предметы искусства на стенах, подчёркивающие статус миллиардера. Вадим Мокрицын любил всё это, но тот, кто сейчас смотрел на убранство кабинета, видел в этом лишь внешнюю оболочку, лишённую смысла.

Миркан уже две недели жил в этом теле, и за это время он научился его контролировать. Оно было несовершенно, тяжеловато, с привычками, которые вызывали у него насмешку. Мокрицын не знал меры в еде и удовольствиях, обожал дорогие, но безвкусные вещи, держал рядом людей, которым доверял не потому, что они были умны, а потому, что умели лгать. Миркан избавился от ненужных: кто—то исчез в деловых схемах, кто—то уехал, не оставив следов. Теперь вся эта машина работала на него.

В его распоряжении была сеть закрытых клубов, недвижимость, инвестиционные фонды, теневые потоки денег, переплетающиеся с высокими технологиями, нефтяными контрактами и политическими связями. Эта империя устоялась за десятилетия, но теперь в ней появился новый хозяин, который знал, как использовать её иначе.

Важным шагом стала демонстрация силы. Именно тогда, на подмосковной базе отдыха, произошла та самая трагедия, где исчезли сто девушек, набранных для "элитного развлечения". В ту ночь он решил показать, что мир изменился. Они даже не успели закричать – их сущности просто растворились, как будто никогда не существовали. Те, кто мог бы задаться вопросами, предпочли сделать вид, что ничего не случилось. Деньги и страх творили чудеса.

Сейчас он сидел в кресле, держа в руках позолоченную авторучку. Тонкий металл был прохладным на ощупь, но этот контакт не вызывал у него эмоций. Вадим Мокрицын подписывал документы, не задавая вопросов, а Миркан мог лишь усмехнуться: роль хозяина империи, по сути, сводилась к банальному механизму – ставить подпись там, где требовалось.

Он наклонил голову, рассматривая свои руки. Толстые пальцы, ухоженные ногти, гладкая кожа – тело, в которое он вселился, было в хорошем состоянии, но вызывало отвращение. Ему не нравилось это ощущение тяжести, излишне насыщенной кровью плоти, которая жила не по его законам. Он знал, что со временем привыкнет, но пока каждый день приходилось напоминать себе, что это – лишь инструмент.

"Что за убожество… Но зато я теперь у власти. Этот мир даже не представляет, что его ждёт."

Мысль была почти весёлой. Ему не нужно было торопиться. Он умел ждать. Люди, наивно полагающие, что управляют этим миром, даже не подозревали, насколько легко можно сместить их с пьедестала. Они считали, что власть даёт деньги, положение, влияние, но это была лишь иллюзия. Настоящая власть была в другом.

На столе лежала стопка документов. Один из них – контракт с влиятельной корпорацией, занимающейся сетью закрытых клубов, где решались судьбы людей, но никто не называл это проституцией. Всё подавалось иначе – эксклюзивные мероприятия, частные вечеринки для избранных, бизнес—встречи за бокалом дорогого вина. Но суть оставалась неизменной.

Дверь кабинета открылась бесшумно, пропуская в комнату личного помощника.

– Вадим Олегович, – голос Артёма был сдержан, но звучал чётко. – Совет директоров ждёт вас через десять минут.

Миркан медленно перевёл взгляд на него. Артём был одним из немногих, кого он оставил. Этот человек знал, когда задавать вопросы, а когда молчать. В прошлом он работал в силовых структурах, привык жить в режиме тотальной осведомлённости, но никогда не пересекал грань, за которой доверие превращалось в слабость.

– Они умеют ждать, – лениво проговорил он, взяв со стола сигару.

Он чувствовал, как Артём напрягся. Миркан почти слышал его мысли: раньше Вадим никогда не курил. Это было очередное странное изменение, которых становилось всё больше.

Миркан поднёс сигару к губам, но, почувствовав запах табака, брезгливо поморщился. В привычках Мокрицына было слишком много театра.

Артём остался стоять, ожидая распоряжений, но в этот момент Миркан замер. Он почувствовал это резко, как порыв холодного ветра, который не мог бы проникнуть в этот стерильный, надёжно защищённый офис. Нечто чужеродное, тонкая вибрация, разлитая в воздухе.

Он медленно опустил сигару и провёл рукой по воздуху, словно улавливая неуловимый след, дрожащий в пространстве. Это была энергия, не поддающаяся человеческому восприятию, но для него – ощутимая и живая. Её нельзя было увидеть, но она заполняла воздух, пропитывала каждую молекулу пространства.

Он не ошибался – в этом городе прятались они, существа, о которых никто из смертных не догадывался. Демоницы Лифтаскара, обосновавшиеся в этом мире, растянувшие свою паутину влияния и маскировавшиеся под тех, кем они не являлись. Их присутствие было едва заметным, но теперь он их чувствовал. Они сделали ошибку, оставшись слишком долго.

Миркан усмехнулся.

– Пожалуй, я передумал, – сказал он, вставая.

Артём вопросительно вскинул брови, но не произнёс ни слова.

– Отмени собрание, – бросил Миркан, направляясь к выходу. –