— Слушай, вполне возможно, что данный деятель имеет прямое отношение к пожару. Ты скажи, когда какие последние угрозы от заводчиков были? Мы ещё пока толком в ваши дела въехать не успели — всего-то неделю как прибыли в Петербург.

— Да были! — Махнул он рукой. — В этом месяце два раза захаживали. Один — от Сидорова. У него тоже мастерские, но он всякую мелочёвку штампует на заказ. Вот от него и ушло к нам в этом году, почитай, трое рабочих толковых, да один мастер.

Ну и есть ещё один — такой Белохватский. У того предприятие под Гатчиной. Так вот, оттуда, почитай, десять рабочих к нам перебежали и это только за последние три месяца. Так он сам и заработную плату задерживает, большую часть в итоге списывая, гася тем самым долги в лавке, что рабочие успевают отоварить, пока без денег сидят. У него в итоге таких должников больше половины трудиться, ну а уйти не могут, ведь долги то и правда перед ним. Законно все, а на каторгу никто, считай, на хочет.

Вот и обратилась к нам жена одного из рабочих. Детей им уже кормить нечем стало, до того крохи после вычетов остаются. Ну под расписку дали мы тому рабочему в общем 80 рублей, чтобы он долг мог погасить, вот они вместе с женой у нас теперь и работают. Детей в школу определили. И как эту новость другие под Гатчиной прознали, так у нас теперь очереди на работу. Хорошо, хоть забор не сносят.

— И как же они? Новые работнички такие все работают?

— Так работают, а что сделается-то? У нас и отношение человеческое. И кормим, и детей обучаем. Вот сейчас подумываем о том, чтобы жильё строить — если ты поддержишь, а то Иосиф мне уже всю плешь проел! — глянул Олег на нашего грузина. А тот, услышав упоминание себя в процессе разговора хохотнул.

— Я поддержу. Чего бы не поддержать-то? Единственное, нужно правильно решить, кому будет принадлежать данная недвижимость и где её строить. Наметки уже есть?

— Так этим Андрей Михайлович занимается. Обещался на неделе рассказать, что-то по земельным участкам поблизости наклевывалось

— Ну вот и хорошо. А теперь давай будем разбираться с купцом, что, похоже заигрался в поджигателей. Но, конечно, этот момент требуется ещё хорошенько проверить. Поехали на производство — покажешь, что да как было, — сказал я Олегу Расторгуеву.

И мы с братьями и Кузьмичом стали собираться на выезд.

В наши мастерские мы поехали целой толпой. Это был Кузьмич, мы с братьями, Иосиф и, конечно, Расторгуев. Пришлось размещаться на двух пролетках: одна из них уже ожидала Олега — на ней он прикатил прямо оттуда, а другую мы поймали недалеко от дома.

До места долетели достаточно быстро, ещё на подъезде заметив облако дыма из-за забора предприятия. На въезде нас встретил Гудков. Весь какой-то прокопчённый — видно, несладко пришлось ему в борьбе с этим пожарищем. Да и рабочие, что стояли на территории, умаялись, растаскивая дымящиеся доски и бревна от обвалившейся от огня крыши.

— Фига себе дымовуха! — не удержался я от эпитета.

Конечно, вся основная работа в это время встала.

— Ну что, посмотрим! — сказал я, хлопнув Олега по плечу.

Ей-богу, Олег не понимал, почему мы с братьями такие спокойные. А мы чувствовали себя вполне нормально. Ну что подожгли, подожгли… Господи, что такого-то? Обидно, конечно, но тут нужно понимать и выстраивать причинно-следственные связи. Если подожгли, значит кому-то нужно. А если кому-то нужно — значит, надо искать, кому выгодно. Вот и всё. И как бы сейчас сгорел склад или сгорит через месяц — разницы большой нет. Раз сгорел, значит должен был сгореть, тут важно установить кто это делал.

Мы пошли смотреть на место происшествия. Первым делом осмотрели двери на предмет взлома — и действительно, в замке кто-то ковырялся. Причём делал это не ключом, а либо отмычками, либо каким-то более грубым инструментом.

Сделать отпечатки пальцев и провести дактилоскопию возможно технически и получилось бы, если очень сильно задаться такой целью. Но смысла большого не было: картотек никаких нет, эта система только-только начинает развиваться. Играть в Шерлоков Холмсов по отпечаткам пальцев — в самом деле, желания не было. А вот осмотреть следы обуви и транспортных средств, которые могли оставить преступники, — это уже дело. Мы стали запоминать все следы, что видели, а Лёха делал небольшие зарисовки. Если потом найдём похожий след, у нас будут доказательства. Возможно, придётся доказывать это в полиции или ещё где-то. Вот тогда-то те и могут пригодиться. Хотя жаловаться на таких субъектов в органы внутренних дел, честно сказать, маловероятно что будем, поэтому зарисовки скорее всего так и не понадобятся.

— Олег, соседей и прохожих опросили?

— Да какие же, Илья, тут соседи? Ты посмотри — нет здесь никого вокруг.

— А прохожих?

— Ну, давай попробуем поспрашиваем. Только пожар-то начался ночью. Какие тут, к чёрту, прохожие? — выругался Олег.

— Так, по сотрудникам дай список: кто вчера заходил на предприятие, и кто мог теоретически пронести зажигательную смесь. Еще нужно составить список тех, кто в последние дни болел, или по любым причинам не выходил на работу. Не исключено, что именно сегодня злоумышленник постарается дома отсидеться.

— А что, Илья, ты думаешь, какую-то смесь бросили?

— Ну, конечно. Либо керосин, либо бензин, может, ещё что-то. Но точно — был легковоспламеняющийся состав, который помог быстрому возгоранию. Скажи, у тебя мопеды стояли внутри заправленные?

— Ну, конечно, заправленные. Правда, с полупустыми баками. Они же обкатку проходят каждый. Вот после сборки на них кружок вокруг мастерских один сотрудник и делает.

— Понятно. А теперь представь: у тебя в одном помещении стояло двести мопедов с полупустыми баками. Поднеси спичку — и бабах, да? А они взяли, забросили туда зажигательную смесь. Ну и шандарахнуло! Тут хорошо ещё, что все цеха не разметало после такого взрыва к чертовой бабушке. Повезло, что вы там не догадались склад ГСМ разместить!

— Чего? — удивился незнакомому слову Олег.

— Не обращай внимания! ГСМ — это горюче смазочные материалы, сейчас это не важно. Давай бегите списки, списки неси, да пошустрее! — скомандовал я.

Мы стали еще раз обходить территорию, пытаясь нащупать невидимые на первый взгляд следы,