— Ну что, Анна, готова? — после хлопка открывшихся дверей раздался рядом голос доктора Шарри, ответственного за пространственную ориентировку. — Анна? — повторил он, вырывая меня из пелены воспоминаний и размышлений.

Его легко узнать по низкому утробному голосу, всегда доносящимся откуда-то выше тебя и по тяжелой поступи. Почему-то я представляла его, как огромного бугая с маленькими и добрыми глазенками. Все пациенты отзывались о нем очень хорошо — что истинно факт.

— Тот же маршрут?

— Нет, сегодня боевое крещение — тебя ждут оживленные улицы нашего славного города. Без сопровождающего.

Ага, как же, отпустил он своих пациентов. Точно будет неподалеку. Уж слишком он любит свою работу, что достойно похвалы.

— А можно мне наушники?

— Ты серьезно, Анна? — думаю, он скрестил руки на груди и смотрит на меня сейчас с легким укором, а может и не с легким.

— А что?

— Сколько раз говорить, слух — один из твоих опор, надежный ориентир и друг. А лишний шум будет только мешать.

— Да ладно, я справлюсь. Или вы хотите лишить меня единственной радости в жизни? Уверяю, я буду предельна осторожна. К тому же, разве я не освоилась так, что во мне слепого не заподозришь, если бы не эти очки и трость? Отнятое зрение взамен даровало мне нечеловеческую ловкость!

— Ага-ага, скажи ещё супер силу.

— Ну, а если я скажу «пожалуйста»? Ну пожалуйста, — без живых глаз как-то сложно сделать жалостливый взгляд, но, по-моему, что-то получилось.

— Ладно, я сейчас… — сдался он под моим напором и ушел, хотя я расслышала его тихий шепот. — Надеюсь, меня за это не уволят…

Когда он вышел, покрутила тростью и отточенными за все эти дни движениями разобрала её в один взмах. Мне нравится моё новое приспособление. Её вес приятно ощущается в руках, эргономичная рукоять идеально лежит на ладони, а эти щелчки при разборе — просто мм… Только вслушайтесь.

Радостно орудуя тростью, спокойно покинула свою палату и вышла в оживленный коридор реабилитационного центра.

Сразу скажу, доктор зря так волнуется. Как я уже говорила, я точно готова к жизни. И я же не полностью ослепла, как бы дико это не прозвучало. Да, я не вижу нормально, однако… Гм… Эх, как бы объяснить-то? Гм… Вот, вы когда-нибудь видели снимки в негативе? Эти фото с черным фоном и грубо выделенными краями объектов светлыми линиями. Можно сказать, у меня почти то же самое, но и это ещё не всё. У меня будто бы расширился круговой обзор. Звучит бредово, весьма бредово, соглашусь, но у меня нет других объяснений. Хотя, по-моему, это просто создается такое впечатление из-за пространственной ориентации на слух — не более.

К такому было сложно привыкать, когда боишься сделать шаг. Но потом дело пошло. И неуверенность медленно отступила. Сначала это, повторюсь, было очень и очень необычно, да и сейчас, если честно, тоже — я не полностью привыкла к изменениям. Ориентироваться в пространстве теперь приходилось совсем иначе и медленнее, чем зрячий. Но человек — тварь приспосабливающая. А я — тем более та ещё тварь. Так что, тут вопрос лишь в упорстве и времени. Возможно в будущем я стану ориентироваться подобно летучей мыши, кто знает…

С доктором Шарри мы встретились уже у холла на первом этаже. Он одолжил свои наушники и сопроводил до внешних ворот территории центра. И пожелав удачи, сказал, когда мне возвращаться.

Снаружи ясно ощущался конец осени. Временами пронизывали кусачие морозные ветра. Я подняла воротник спортивки до носа и прислушалась к звукам. Со всех сторон меня окружил шум города: рев моторов, сигналов, гомон людских разговоров, где-то играла музыка, шум стройки и прочее. На утреннюю прогулку по городу ушло несколько часов. И я вернулась обратно без каких-либо синяков, которых явно ожидал увидеть доктор Шарри.

После обеда меня ждало последнее занятие в «бытовой самостоятельности» — необходимое условие социальной адаптации незрячего человека. И до моего «выпуска» из реабилитационного центра оставались считанные дни. И они, ставшие рутиной, пролетели один за другим, приближая «долгожданный» день выписки в одно мгновение. А потом настала пора избавления от псиучета и с сегодняшнего дня я стану «нормальной». К полудню меня навестила миссис Кимберли, чтобы забрать в Зал Разума и поделилась с последними новостями.

— Здравствуй, Анна, — пришла она, когда собирала свой рюкзак.

— Привет, — ответила, не обернувшись, но уловила знакомый запах — от неё пахло приятным мылом, лаванда, вроде бы или сирень.

Я точно ощущала на себе её взволнованный взгляд. Повернувшись, присмотрелась к её очертаниям. Они немногим отличались от очертания остальных людей. От неё будто бы веяло некой мягкой теплотой, которая нежно обволакивает тебя всю. Потому что она сама такая, да? Строила предположения.

Некоторые люди и впрямь выглядели в моих «глазах» не похожими друг на друга. А их светящиеся силуэты различались по цвету, по яркости, четкости и исходящему от них ощущению — некоторые холодные, а некоторые наоборот источали жар, некоторые легкие, словно воздух, а другие тяжелые, крепкие и сухие, как бетон. Но это всё субъективно, конечно. И вряд ли имеет под собой хоть какой-нибудь смысл. Наверное.

— Тебе не обязательно так торопиться, Анна.

— Я уверена, что готова к жизни.

— Рада слышать.

— Как там остальные? Сколько поступило в Псиинститут?

— Нисколько.

— Ну, что и ожидалось.

— Да. Зато некоторые были в восторге. Какие планы в будущем?

— На днях посмотрела университет Вэнсона. Стану судьей, слепой слугой Фемиды, так сказать. Мне же подходит? Гм… «посмотрела», теперь это как-то странно звучит из моих уст, да? Хе-хе.

— Вижу, твоя самоирония никуда не делась, — я могла поклясться, что она сейчас улыбнулась.

— Я, конечно, пропустила с подачей заявки в этом году. Так что, буду готовиться на следующий год. Я хотела спросить, когда мне можно сдавать тест на псионика? Там же вроде зависит от места проживания?

— Я как раз пришла по этому поводу. Мне сказали сегодня в два часа дня у них свободно.

— Да? Тогда сегодня?

— Если ты готова.

— Я готова. Пойдем.

— Тебе помочь?

— Нет, спасибо. Я сама, — закинула рюкзак и схватила трость.

На выходе из палаты я почувствовала неладное. Вокруг стояло несколько людей, и они чего-то выжидали, застыв посреди коридора. А затем раздался радостный голос доктора Шарри.

— С успешной реабилитацией! Надеемся, что ты сюда больше не вернешься и достойно встретишь новую жизнь!

Боги…

— Эм… Спасибо. Вам. Всем, — невпопад пропела я от неожиданности.

— Анна, вот держи, подарок от меня как моему самому упорному и не ноющему пациенту.

— Что это? — ощупала небольшую коробку.