– Здрав будь, дядька. Как мыслишь, чего их принесло? – поздоровался он подходя.

– Сам не пойму, – задумчиво протянул казак, ответив на приветствие кивком головы. – Но вишь, не верещат, оружьем не машут, коней не горячат. Встали и ждут чегось.

– И чего им ждать? – озадачился парень.

– А я знаю? – вдруг возмутился Григорий. – Может, спросить чего хотят, а может, ещё воев ждут.

– Так, может, спросить? – подумав, осторожно предложил парень.

– И как ты их спросишь? – не понял казак.

– К рогаткам подойти да спросить, – пожал Беломир плечами. – Я б сам сходил, да языка их не знаю.

– Они сюда пришли, значит, есть у них толмач.

– Всё одно, нужен человек, который по-ихнему баять умеет, – качнул парень головой.

– Зачем?

– А вдруг они промеж себя начнут замятню какую затевать? Ему даже с ними говорить не надо. Пусть стоит да слушает.

– Умно, – подумав, оценил казак. – Добре, вместе пойдём.

– Ты по-хазарски говорить умеешь? – удивился Беломир.

– Малость баю, – усмехнулся Григорий и, взведя арбалет, первым шагнул к воротам.

Увидев эту неугомонную парочку, казаки засуетились, готовя к бою луки и занимая более удобные позиции. Напарники вышли на дорогу и не торопясь направились к степнякам. Хазары стояли метрах в пяти от рогаток, внимательно рассматривая эти заграждения. Увидев казаков, они принялись быстро переглядываться, и спустя минуту от полусотни отделились два всадника. Выехав вперёд, они остановились метрах в двух от рогаток. Примерно на таком же расстоянии остановились и бойцы.

Беломир держал арбалет в руках, не направлял его ни на кого именно, но готов был выстрелить, едва только кто-то вздумает сделать лишнее движение. Рассмотрев самострелы, хазары быстро переглянулись и, не скрываясь, презрительно усмехнулись. Но по их озадаченным физиономиям Беломир понял, что с таким оружием они ещё не сталкивались.

– Зачем вы пришли? – оглядев кочевников, спросил Григорий.

– Татары украли двух девок. Кто-то из вас был в степи и видел это. Я хочу говорить с тем воином, – с резким, гортанным акцентом ответил воин.

– Даже если он что-то видел, зачем тебе это знать? – жёстко отозвался казак.

– Татар убили, девок украли. Мне надо знать, кто это был.

– Другие татары, – коротко ответил Григорий.

– Это ты был там? – сообразил хазарин.

– Мы оба, – кивнул казак на Беломира. – Там другие татары были, – повторил он, бросая быстрый взгляд на внимательно слушавших эту беседу воинов.

– Какой клан был, знаешь? – помолчав, уточнил воин.

– Нет. Далеко было. Нас было двое, а их десяток. Мы только смотрели.

– Куда они уехали? – не унимался хазарин.

– В степь, – пожал Григорий плечами. – Кто те девки? – в свою очередь спросил он.

– Не твое дело, – отрезал воин, нахамив в ответ.

– Тогда уходи отсюда. Иначе прикажу из тюфяка вас бить, – рыкнул казак в ответ.

– Мы приходим туда, куда нам надо. Ты солгал. Ты знаешь, где те девки. Говори! – приказал хазарин, словно кнутом стегнул.

– Прочь поди, пёс! – рявкнул Григорий в ответ, вскидывая арбалет.

Взвыв, хазарин выхватил саблю и что-то прокричал. Понимая, что дело запахло жареным, Беломир не раздумывая, всадил во второго всадника болт и, с силой толкнув Григория в сторону, во весь голос заорал:

– Пали!

Напарники ввалились в придорожные кусты, а за воротами грохнул выстрел. Каменная галька с визгом влетела в засуетившихся воинов, и тракт огласился воплями боли. Быстро перекатившись в сторону, Беломир одним плавным движением взвёл арбалет и, наложив болт, не раздумывая нажал на спуск. Рядом загудел лук на самостреле напарника, и ещё один воин вывалился из седла. Следом на кочевников посыпался дождь стрел из обычных луков.

Снова сместившись, парень в очередной раз взвёл арбалет и, прижав приклад к плечу, принялся высматривать главного в полусотне. Исходил он из простой истины. Без командира это будет не воинское подразделение, а обычная банда. Приметив хорошо одетого воина, который пытался громкими командами организовать эту толпу, Беломир прицелился и, всадив ему болт в середину груди, снова принялся перезаряжаться. Но наложить болт на ложе не успел. Один из хазар, увидев, как парень уничтожает его соратников, пришпорил коня и ринулся на него прямо сквозь кусты.

Понимая, что промедление может плохо закончиться, Беломир отбросил арбалет под соседний куст и выхватил шашку. К тому моменту казаки успели перезарядить орудие, и тракт огласил очередной выстрел. Визг каменной картечи, крики боли, но парню было не до результатов. Не глядя, чем закончилась их пальба, Беломир встретил противника. Сбросив его удар по касательной, парень уже привычно полоснул шашкой по ноге и, отскочив в сторону, попытался обойти противника с другой стороны.

Но на этот раз противник ему попался опытный. Хазарин не стал разворачивать коня или слезать с него. Свесившись с седла, он попытался дотянуться до парня кончиком сабли. Сообразив, что это шанс закончить всё быстро, Беломир прыгнул вперёд, пропуская удар противника по касательной. Оказавшись рядом с конём, он нанёс удар в подмышечную область, почти смахнув степняку руку в плечевом суставе.

Убедившись, что выпавший из седла кочевник больше не опасен, парень отскочил в сторону и быстро осмотрелся. Из приехавшей полусотни по тракту прочь от станицы удирало человек двадцать. Убедившись, что воевать больше не с кем, парень перевёл дух и, одним ударом добив своего противника, принялся вычищать шашку. Откуда-то из кустов выломился Григорий и, мрачно посмотрев на парня, угрюмо спросил:

– Почто мешать мне вздумал?

– Много их было, – устало вздохнул Беломир, выпрямляясь. – Коль за луки б взялись, не жить нам. А так казаки из тюфяка почитай сразу половину положили.

– Не срубил бы он меня, – остывая, проворчал Григорий. – Из-за рогатки б не дотянулся.

– Я не на этого смотрел, – кивком голову указал парень на главного переговорщика. – Нас бы из луков взяли. Потому и кричал, чтоб палили.

– Ладно. Вышло, как вышло, – чуть подумав, махнул казак рукой и принялся собирать свои трофеи.

– Я никак в толк не возьму, с чего все степняки в тех девок так вцепились? – задал Беломир самый главный вопрос. – Неужто кто из них сам княжить у горцев захотел?

– Сам не разберу, а девок спрашивать, так не скажут, – чуть скривившись, вздохнул Григорий.

– Что-то тут непонятное, – буркнул Беломир, направляясь к трофейному коню.

По итогам боя он разжился четырьмя конями, оружием и другими трофеями с четырёх кочевников. Убедившись, что собрал всё, парень увязал коней цугом и повёл их к себе во двор. Следом шагал Григорий, успевший взять троих. Но едва только они добрались до ворот, как дорогу им заступили старшины.

– Вы что это делаете, байстрюки! – завопил самый молодой из них, хватая трофейного коня парня за повод.

С чего он вдруг так взбесился, Беломир после и сам себе объяснить не мог. Но в тот момент ему неожиданно кровь в голову ударила. Одним движением схватив мужика за горло, он сжал пальцы и, подтаскивая его поближе, прошипел, встряхивая так, словно это был не взрослый, здоровый мужчина, а какая-то старая тряпка.

– Ты кого хаять посмел, пёс?! – рычал парень ему в лицо. – Я тебе такого байстрюка покажу, из шкуры у меня вылетишь. Удавлю, падла!

При этом пальцы парня сжались, словно стальной капкан. Мужик, синея и хрипя, делал слабые попытки вырваться из его хватки, но в Беломира словно бес вселился. Не обращая внимания на его трепыхания, парень ещё сильнее сжал пальцы и принялся поднимать мужика над землёй. В себя его привело ведро воды, с размаху выплеснутое Григорием прямо в лицо. Отшвырнув жертву, парень стремительно развернулся, и казак, сделав короткий шаг назад, вскинул перед собой открытые ладони, негромко приговаривая:

– Всё, уймись, друже. Не след кровь станичника за слово глупое проливать. Уймись, добром прошу.

Глядя в его глаза цвета старого мёда, Беломир неожиданно ощутил, как злость уходит, а вместо неё остаётся только усталость и какая-то глухая тоска. Тряхнув головой, парень вздохнул и, развернувшись, направился к своим трофеям. Взяв ведущего коня под уздцы, он молча зашагал домой, провожаемый