Три дня. Три дня… Значит, они точно знают, что в течение трех дней Хорунжий здесь точно не объявиться. Как видно, в Зареченске его сейчас нет! В отъезде. На тех же болотах, в Москве — да где угодно.

А как Варвара Платоновна собирается обставляться? Что любимому другу говорить? Да просто! Приболела, доктора вызвала… вылечилась, но еще слаба. Эти все подтвердят. А доктор… Доктор к тому времени уже ничего никому не расскажет.

Так! Этих надо нейтрализовать — однозначно. Все угрозы, вся опасность сейчас исходят вовсе не от Хорунжего, а именно от роковой красотки Варвары Платоновны и от ее людей. Не столь уж и многочисленных. То, что они болтали о тотальной слежке в Зарном — блеф. Да, там, несомненно, есть люди Хорунжего, но использовать их любвеобильная мадам может только втемную. Та-ак…

А что, если бы атаман нагрянул бы завтра с утра? Или прямо сегодня? Хм… Тогда б, Иван Палыч, тебя бы сразу бы и грохнули, без вопросов! Но, если нейтрализовать хозяйку… и Семена… Остальные ни Спинозу ни Марка Аврелия не напоминали.

— Доктор! — в комнату заглянул Семен. — Хозяйка зовет. Живо.

Вскочив с дивана, Иван Палыч тут же отправился в спальню.

— Доктор, что-то мне хреново… — роковая красотка хотя и старалась держать себя в руках, но дрожащий голос выдавал ее с головой. Боялась!

Ну, все правильно: бледность, дрожь, потливость, замедление пульса.

— Ощущение холода есть? Спазмы внизу живота?

— Все так, да! А что это?

Иван Палыч на секунду задумался — как бы мадам вообще не решила, что все кончено. Такое тоже вполне могло быть… И что тогда? Судя по всему, Варвара Платоновна — женщина весьма решительная.

— Это все нормально, — заверил доктор. — Сейчас сделаю еще один укол. К вечеру пройдет.

— И что, можно будет операцию?

— Думаю, завтра. Лучше — послезавтра.

Красотка зловеще прищурилась:

— Ну, смотри, доктор. Не обмани! Помни, что я говорила.

У Ивана Палыча, конечно же, имелось в саквояже снотворное. Он его и ввел. Пускай эта Варвара «бандитская краса» спит себе спокойно до завтра. Слишком уж умна, властна, коварна.

С ней просто — да. Но, вот как быть с остальными? Не скажешь же — в районе эпидемия, ящур! Поголовные прививки. Тут что-то другое надо придумать…

Властная красотка спокойно заснула, и доктор вновь расположился в гостиной. Со двора вернулся здоровяк — эдакий мини-Шварцнеггер, звали его Антон. Искоса глянув на доктора, присел к картежникам, поглаживая замотанную тряпицей руку.

— Возьмете в круг? — напросился к игрокам Иван Палыч. — А то скучно просто так сидеть.

Те переглянулись:

— Ишь, скучно ему. Ну, давай… А есть на что играть-то?

Доктор молча вытащил из кармана часы на серебряной цепочке — подарок одного состоятельного пациента.

— Годится! — радостно потер руки молодой.

— Только давайте сначала в «дурачка», для разминки, — Иван Палыч потер руки. — А то я давно уже не игрывал. Отвык от карт-то!

— Дак это… Привыкнуть недолго!

Хохотнув, бледнолицый принялся тасовать колоду.

Сыграли в дурака подкидного, в переводного, и даже в сложного — «черви червями, а козыри бубны».

Иван Палыч молча не сидел, все рассказывал байки…

— Вот, помнится, пришел ко мне пациент…

Дошла и до «пугалок» очередь, на которые все врачи великие мастера…

— А под повязкой-то — Боже мой! Боже мой! Еще б немного — и без руки б остался. А всего-то надо было время сделать один укол!

— Укол? — Антон вздрогнул и посмотрел на замотанную руку.

И все посмотрели.

— Вообще-то, не болит… — озадаченно протянул Антон.

Иван Палыч покачал головой:

— Я б на твоем месте не рисковал. Коли есть такая возможность.

— И у тебя такой укол…

— Имеется!

Здоровяк все же решился:

— Ну, доктор… коли!

— Отойдем, вон, к окну — там светлее… А вы пока поиграйте, мы скоро.

Без всякой жалости доктор вкатил убийце лошадиную дозу снотворного и, словно бы между прочим, вкрадчиво прошептал:

— Варвара Платоновна хотела бы видеть тебя возле себя.

— Варварушка? Да что ж ты сразу-то…

— Тсс! Как проснется. Уже б должна скоро. Иди.

— Варварушка… Да я, как пес цепной, возле ее ног буду!

Кажется, он ее по-настоящему любит, — подумал доктор. Интересно, как она его?

Здровяка-убийцу Иван Палыч выпроводил прочь специально — странно бы выглядело, если б молодой здоровый парняга ни с того, ни с сего вдруг захрапел. Еще тревожил Семен… И где этого черта носит? Куда-то ушел?

В «двадцать одно» доктор с ходу проиграл часы. Так было надо. Бандиты сразу же приосанились и подобрели — хотя бы с виду.

— Дурацкая игра, — небрежно взмахнул рукой Иван Палыч. — Не люблю я таких игр, где от самого игрока ничего не зависит! Ну, что это за игра — как карта ляжет! Вот бы в преферанс партеечку расписать. Семен ваш четвертым не будет?

— Семен? Да он к обеду токмо заявится, — любуясь выигранными часами, хмыкнул молодой.

Доктор с сожаление почмокал губами… и пошел ва-банк:

— Жа-аль… А я ведь люблю в картишки! Как-то у самого господина Хорунжего портсигар выиграл!

Бандиты переглянулись:

— У кого?

— Есть такой господин… Поговаривают, что бандит, но играет честно.

— Так ты с ним что, знаком? — быстро поинтересовался бледнолицый.

— Не только знаком, но и сегодня ночью встречусь!

— К-как это? — снова переглянулись игроки.

— Да так это! — скрестив руки на груди, Иван Палыч пожал плечами. — Сегодня в «Тройке» большая игра! Господин Хорунжий обещался обязательно быть… Собственно, он всех и позвал. Не хотелось бы пропустить… Да! Мы обедать-то будем?

— Будем, будем, — пряча выигранные часы за пазуху, рассеянно заверил молодой. — Часика в три…

— Ну, я тогда вздремну часок. К обеду разбудите!

Завалившись на диван, доктор вытянул ноги и захрапел.

— Миха… — чуть погодя, прошептал молодой. — Ведь он же не должен бы…

— Да кто его знает? — бледнолицый зло покусал губы. — Он же никому не докладывает. Возьмет и нагрянет! Хоть завтра.

— Как бы и сегодня, до игры еще, не заглянул.

— Этот может… Знаешь, Карась, я так, пожалуй, пойду! Червонцы царские, конечно, хороши… Да жизнь дороже! Еще неизвестно, какие планы хозяйка на наш с тобой счет имеет. Ты как?

—