— Не пропадет, — помотал головой Андрей. — Просто скажут, что «псу» указали его место.

Парень был мрачен. С таким настроем он скоро сгорит как спичка. Было жалко его, он меня много раз выручал в самом начале моей карьеры. Да и товарищем был отличным. Хотелось помочь ему. Но какой пост?..

Тут мне в голову пришла, как мне показалось, гениальная идея.

— А хотел бы ты стать главой института?

— Какого? — насторожился Кондрашев. — Я, знаешь ли, в науке не особо. Больше юрист, помнишь?

— Самого важного на текущий момент, — усмехнулся я. — Как раз я сейчас «исполняющий обязанности», но мне нужно постоянного найти. Ты сейчас не сильно занят?

— Отчет сдать и до завтра свободен, — пожал он плечами, все же заинтересовавшийся моим предложением.

— Тогда жду тебя здесь. Не затягивай со сдачей.

Андрей быстрым шагом убежал сдавать отчет, а я еще раз обдумал пришедшую идею. Поставить Кондрашева во главе института прогнозирования — насколько это удачный вариант? Андрей уж точно не будет робеть в присутствии высокого начальства. Отстаивать свою позицию он тоже может, хотя меня и смутил момент с его нежеланием идти и просить себе пост. Но может, я что-то не понимаю? Что еще требуется от главы института? Умение видеть картину в целом и правильно оценить — какой из прогнозов наиболее точен? Тут опыт Андрея с разработкой законов под руководством Вышинского очень к месту. Без умения «увидеть картину в целом» толковый закон не напишешь. То, что он еще и ездил с проверками потом по предприятиям и мог воочию сам посмотреть, как эти законы работают на практике, огромный плюс. Совместил теорию с практикой. Опять же «сборщики» будут под его контролем. Кому как не члену ЦКК знать, что по факту твориться на предприятиях. Да, «сборщики» института собирают данные не только по заводам. Даже не столько по заводам, сколько в целом информацию. Но уж с информацией Кондрашев работать умеет. Единственный скользкий момент — нет ли у товарища Сталина на Андрея своих планов. Но если они есть, тогда я уже ничего поделать не смогу и придется выбирать на место главы кого-то из «сборщиков». Проблема в том, что их я плохо знаю, а кого-то не знаю вообще. Вот так поставишь человека, а он окажется не пригоден к такой работе. С кого потом спросят? Ответ очевиден.

Кондрашев вышел минут через двадцать. Я к тому времени на пороге уже не стоял, а нашел небольшое семейное кафе и сидел пил чай с булочкой. Такие кафе вполне разрешались законом, если в них каждый участник имел долю с дохода, как владелец. Найти небольшое семейное предприятие-кооператив в Москве было нетрудно, не все хотели идти на завод или фабрику, да и воспринимались такие кооперативы аналогом колхозов. И законы к ним применялись похожие.

— Андрей, я здесь! — махнул я рукой парню, который завертел головой в поисках меня.

Тот наконец меня заметил и тут же подошел.

— Ну, рассказывай, что за институт? — спросил он нетерпеливо.

Похоже, успел обдумать мое предложение и уже прямо жаждал его принять, но сначала хотел узнать подробности. Скрывать что-то от него я не видел смысла. Его уровень допуска как представителя Ставки вполне позволял говорить свободно, лишь убедившись, что рядом никого нет. Выслушав мое предложение и уяснив, чем занимается институт прогнозирования и анализа, Андрей крепко задумался. По его лицу было сложно понять, как он воспринимает будущую ответственность — рад ли этому, или боится. Но вот он «пришел в себя» и кивнул.

— Давай, съездим туда. Это же возможно? Посмотрю на ребят, на работу «изнутри» и тогда скажу — справлюсь я, или же это не мой уровень.

Вот за что мне он нравится, так еще за основательный подход! Не кричит, что обязательно со всем разберется, а сперва старается понять — по силам ли ему задание. И если уж скажет, что по силам, то можно не сомневаться — в лепешку разобьется, но сделает.

Мое возвращение в институт ждали с нетерпением. В основном — «сборщики». Новость о том, что я ищу человека на место главы института, давно облетела все заведение. И о «провале» собеседования аналитиков — тоже. Теперь люди с надеждой столпились у дверей моего кабинета, а на Андрея поглядывали с любопытством и недоумением.

— Заходим по одному через десять минут, — сделал я объявление и махнул рукой Андрею идти за мной.

Когда мы оказались в кабинете, я махнул ему рукой взять стул и сесть рядом.

— Вообще, я изначально думал кого-то из сотрудников на место главы поставить, — сообщил я парню. — Вот они и собрались.

— Это какую ты свинью мне подложишь, если меня поставят, — нахмурился он.

— Да никакой, — отмахнулся я. — Уже провел собеседование с частью людей. Не подошли по лидерским качествам. Сейчас вот другую часть посмотрим. Ты погляди, послушаешь, что я от людей требую, да присмотришься к ним. Если все получится, и ты это кресло займешь, тебе заместитель толковый понадобиться.

— А сейчас его нет? — удивился Кондрашев.

— Есть, но на полноценного зама, который бы по всем вопросам подстраховать мог, он не тянет.

Дальше в течение двух часов я приглашал по одному «сборщиков» и проводил с ними тест. Сразу обозначал их роль — словно они уже во главе института и стоят перед членами Политбюро с докладом. Ну и далее спрашивал с них по тому докладу, который сам недавно защищал перед Иосифом Виссарионовичем. Смотрел в первую очередь на то, как они реагируют на присутствие постороннего при докладе, как себя ведут, насколько могут придерживаться той позиции, которую озвучили в начале «доклада». Последний пункт был самым важным. Это и Андрей понял, когда я нескольких человек вычеркнул их списка кандидатов из-за того, что они начинали мяться и соглашаться с моими аргументами, уводящими их в сторону от темы.

По итогу среди «сборщиков» оказалась пара человек, теоретически способных занять место главы. Вот только им не хватало знаний по самому докладу (что легко исправить — достаточно им просто прочитать документ в его конечном виде), и понимания — как не просто спрогнозировать конечный результат, но и какой именно результат был