Приходилось одно и то же рассказывать восемь раз и отвечать на повторяющиеся вопросы: да, люди погибли, да, все оледенело, да, треть деревьев вывернуло с корнем.

Надо было фотографии брать, дело пошло бы быстрее, а так мы с Ильей еле успели на вокзал в полпятого, я аж охрип, столько пришлось говорить.

Зато продали больше, чем я рассчитывал: не двадцать четыре пачки, а тридцать одну, соответственно, на руках у меня было ровно 400 000, без учета трех, которые получил Илья за работу. Еще месяц назад это для меня была вау какая сумма, сейчас же, когда появился доход с шестью нулями, она казалась не такой уж большой. Теперь точно хватит на акции и задаток, и можно немного отложить на покупку участок.

С такой динамикой накоплю миллион для сделки собственными силами, а всю прибыль с акций «МММ» поделю на развитие двух бизнесов: бартер и автомастерские. Осталось Каналье подобрать подходящих работников, из числа которых можно назначить главного в новую мастерскую. Ни Женя-космонавт, ни Олег-панда-кунг-фу таковыми не казались. Вся надежда на другую смену, а тех парней я не видел.

Мысли крутились вокруг дилеммы, одну мастерскую открывать или две. Если одну, надо ее круто укомплектовать — пусть будет самая продвинутая мастерская в городе. Такая, куда и из других городов на иномарках приедут к супермастеру.

Из раздумий меня вывел Илья, который всю дорогу смотрел на меня странно. Такое впечатление, что он хотел сказать важное и неприятное, но не знал как.

Наконец он нарушил молчание:

— А правильно ты советовал «МММ» покупать. Ну а чего сомневаться, когда знаешь наперед. — В последней фразе мне послышался упрек.

Словно подтверждая мои догадки, Илья отвел взгляд и сжал челюсти. Завидует? Не похоже на него. Тогда в чем причина необъяснимой неприязни? Прояснить это я решил сразу же.

— Ты злишься на меня?

Друг сглотнул слюну, его кадык дернулся.

— Нет.

— Ты не умеешь врать. Что я сделал не так? Это из-за Инны?

Илья посмотрел в упор и проговорил:

— Если бы я знал наперед, то не акции скупал бы, а предупредил бы Серегу, что его ждет. — Он покосился на старуху, сидевшую сзади и навострившую уши.

Мы сидели друг напротив друга, я переместился к нему и зашептал:

— Я ничего не мог сделать, потому что пострадать должен был Мановар, а его я, как ты заметил, пугал проводами под напряжением. В той реальности Барик остался целым и невредимым. «МММ» должна была запустить компанию позже, много мелких событий сейчас развиваются иначе. Будущее меняется, теперь я в нем не уверен на сто процентов. И чем дальше, тем больше будет расхождений.

Лицо Ильи посветлело, он устало закрыл глаза и улыбнулся так, словно испытывал самый сильный в жизни экстаз. Он вынашивал мысль, что его лучший друг сволочь, обдумывал ее, поначалу скрывал, но в конце концов напряжение достигло передела… Это как вместо выстрела получить счет на миллион.

— Родители не послушались, а у меня две акции есть, — продолжил он бодрее. — Но больше их не купить — дорого. Зато билеты выпустили дешевые, двадцать билетов — 2500. Что думаешь?

Я пошевелил извилинами, пытаясь вспомнить, что за билеты, но — никакой конкретики. Вроде, когда цена за акции перевалила за 20000, и они стали недоступными большинству, Мавроди выпустил более дешевые билеты — вот и вся информация.

— Бери, — дал добро я. — Но так много, как на первых акциях, ты уже не заработаешь. Ну, или рисковать надо, держать их до последнего.

Илья кивнул и спросил:

— А где оно, то последнее?

Я пожал плечами:

— Не помню. Сам я на новый год буду продавать все, боюсь рисковать.

— А сколько у тебя акций? — спросил Илья.

— Много, — уклончиво ответил я, а он не стал приставать с расспросами.

— Если больше двадцати — уже круто.

— Столько, что на эти деньги я рассчитываю купить участок.

Илья присвистнул и спросил:

— Я сейчас хочу купить их билет. Ты со мной?

— Извини, рисковать не хочу. Но мысль правильная, завтра он будет уже дороже.

На вокзал мы прибыли в начале седьмого. Сели на троллейбус, без двадцати семь вышли в центре. Отсюда до набережной было рукой подать, самый первый пункт продажи акций «МММ» находился еще ближе. Вспомнились ледяные изваяния на набережной, лесоповал во дворах, выбитые стекла, сорванные с петель двери… В конце концов, никто не знает, что у меня в карманах и сумке кругленькая сумма — почему бы не удовлетворить любопытство, не посмотреть, как город зализывает раны. Правда, темно уже, но, надеюсь, хоть где-то уличное освещение восстановили. Заодно подстрахую Илью и увижу билеты «МММ».

— Пожалуй, пойду с тобой, — сказал я.

Сперва мы заскочили в пункт продажи акций; люди еще не отошли от урагана, и он пустовал. Разноцветные билеты сотрудники прилепили к стеклу. Они напоминали советские рубли, которые мы еще не забыли, только вместо Ленина был светлый лик Мавроди. Тут имелись билеты номиналом 1, 10, 20 и 50 и висело разъяснение, что билет — это 1/100 акции, прибавлять в цене они будут пропорционально.

Продавщица меня узнала, распахнула глаза:

— О, новый русский пришел! Сколько тебе акций? Десять, двадцать, сто?

— Спасибо, — вернул улыбку я. — Я пас.

Илья протянул две тысячи пятьсот.

— Мне билет, пожалуйста. Ну, двадцать то есть.

Продавщица взяла деньги и выдала серо-оранжевую бумажку. Илья покрутил ее в руках и сказал:

— Совсем больной этот Мавроди, свою рожу — на купюры.

— Затеял игру, равную своим амбициям, — сказал я, направляясь к выходу. — Ну а что, талантливый мужик, вон, целую империю построил!

— А что с ним будет дальше? — прошептал Илья одними губами.

Собравшись ответить, я испытал смутное беспокойство, словно делал что-то противозаконное.

— Его посадят, деньги отнимут, и умрет он довольно рано… — Я остановился и попросил Илью: — Давай тему «Что будет дальше» поднимать только в крайнем случае? Не знаю почему… просто чувствую, что мне нельзя этого говорить.

— Понял, — кивнул Илья, и мы направились дальше.

Город восстанавливался. Дворы уже расчистили от деревьев, только зияли воронки, где были их корни, да в некоторых картирах вместо стекол желтела фанера. Света, льющегося из