Красиво я отвлёкся — сижу себе с покерфейсом, строю коварные планы по неизвестному тут пока ещё OSINTу, а девочки-то, меж тем, разошлись не на шутку! Правда, ничего реально полезного, как, впрочем, и угрожающего, пока не говорят, так что, немного я пропустил. Зато потроллил их знатно! Это вот словечко забыть стоит, кстати, не дай бог, брякну где.

Тут и училка зашла — вот что ты будешь делать: опять не помню, как зовут! Но с этой у меня мир, дружба и взаимопонимание, не должна она меня сдать.

— Так, Зайцева, Алфирова, в чём дело? Что за шум, а драки нет?

Ага, Лена Зайцева, значит. А соседка моя — Алфирова. Татарка, что ли? Тогда-то я на это внимания не обращал, а вот сейчас как-то ухо немного режет.

— Литвинов пересел без разрешения, — тут же наябедничала соседка.

Все присутствующие, без исключения, уставились на меня, кто с интересом, кто с осуждением, а я претворяю в жизнь давно с болью и кровью заученное правило: не отвечай на незаданный вопрос. То есть — молчу. Математичке-то поровну, где я сижу: она давно уж меня на уроках не спрашивает, смысл? Один чёрт я если и не решил дома, так решу на ходу… лучше другими обалдуями позаниматься. Да и лояльность моя, как ни странно это звучит применительно к советской школе, звук для учителей не пустой: за олимпиады премия капает. А где Литвинов — там победа, говорю без ложной скромности. Пока побед немного, они все ещё впереди, но по школьному и районному этапам я прошёлся буквально бульдозером. Потому, размышляла она недолго:

— Пусть сидит где хочет. А мы давайте лучше займемся делом — у нас сегодня признаки равенства треугольников!

Глава 2

После уроков весь наш класс зачем-то потащился в кабинет биологии — к Лидии Антоновне. Отстать от толпы в одном из коридоров труда не составило — благо, я как выходил последним, так и шёл один, позади всех. Понятия не имею, что они там собираются делать, а мне это не интересно. Не в этот раз.

Мне нужна бумага. И я на последнем уроке вспомнил, где её можно купить! Точнее, где она должна быть — в магазине «Культтовары», а вот будет ли — вопрос. Впрочем, сейчас и узнаем. Накрайняк, всегда можно попросить папу принести с работы — сколько помню, у него там залежи всяких ненужных документов и бланков, мы их даже несколько раз вывозили на санках в качестве макулатуры, когда в школе объявляли сбор. Вот эти сборы ещё… оно мне точно надо? Ладно, всему своё время.

Из школы я вышел без проблем, хотя дежурные из старшеклассников оглядели меня подозрительно — чего это я один иду, без толпы? Но я даже внимания на них не обратил, если честно, только зафиксировал факт подсознанием, сообразил уже потом. Чую, много таких штрихов мне предстоит заметить, ой, много.

На улице ощутимо потеплело — градусов 20, не ниже. В минус, конечно. Я даже вдохнул свежий сухой морозный воздух — ну, он таким должен быть, по идее. Должен же? Машин ведь нет? Но горло подвело, и я тут же закашлялся: пофиг машины, завод! Завод кроет все машины, как маленькие — да маленькие они и есть. Вон она, труба, с любой точки города видно. Красно-коричневый дым придавило вниз, он плывёт, стелется параллельно земле, хорошо, хоть не в мою сторону. Всё детство я перед выходом на рыбалку определял направление ветра по этому дыму, отлично заметному в любое время дня и ночи, в любой день года, с любого места. Вот уж 200 лет наш завод тут дымит, нагенерил за эти годы горы шлака, которые тоже видны отовсюду, а гигантские БелАЗы на них кажутся букашками, без бинокля и не разглядеть. Вообще-то, заводов в городе целых пять, и даже союзного значения есть ещё один — химический, но всё-таки, когда кто-то говорит «Завод» без уточнений — это он. Основа города, старейшина российской металлургии.

Помню, в конце восьмидесятых ходила у нас легенда городская, что японцы — уберменшен по тем временам, произносить с придыханием! — приехали на наш завод и смонтировали систему дымоулавливания и очистки. И денег за это не взяли, взамен сторговав себе всё, что их система будет «дымоулавливать». И остались, конечно, в нереальных барышах, ибо каких только элементов не было в той таблице Менделеева — и банальное золото, конечно, самый бросовый из них. Мне-взрослому с трудом верится, конечно, особенно в барыши: девяностые завод не переживёт.

А вот вторая легенда выглядит правдоподобнее: когда японцы приехали в город, то первым делом взяли пробы воды и воздуха. А после обработки образцов категорически отказались жить в пределах городской черты, потребовав организовать размещение не ближе 20 км, желательно в тайге. Потому что «людям здесь жить нельзя». Не знаю, как там насчёт «жить нельзя», но вот размещение — это реальный факт: им быстро собрали из невиданных в наших краях модульных домиков городок в одной из деревень на отшибе. А на работу их возили задраенным наглухо автобусом, который оперативно прислали из Японии. Много всяких штук население тогда увидело впервые — и автобус, выглядевший инопланетным, и инструмент, и работу с поминутным планом… А ещё — СИЗы, которые японцы меняли каждый день, беспощадно выбрасывая использованные в мусор, а наши работяги их таскали оттуда и потом донашивали ещё много месяцев, если не лет.

Короче, сдаётся мне, сетования врачей в моём далёком будущем — мол, что ж вы, батенька, так себя в детстве запустили — имеют под собой некоторые основания. Жаль, ничего с этим поделать я не могу. Сейчас никто и помыслить не может о том, чтоб съехать… хотя бы в пригород, в частный дом, даже и думать нечего. Да и как добираться в школу/на работу? Ладно папа — у него служебная УАЗка под рукой, чтоб не называть менее благозвучной части тела, а мама? Я? А домой как? Не, не вариант. Но вот хотя бы на лето, хотя бы лично мне, вполне имеет смысл рассмотреть вариант сваливать на природу — у нас тут есть дача, правда, здесь их все называют «сад». На участке имеется домик из… понятно чего. Россия же, не Литва какая, или Украина, прости, госсподи. Русским не положено. Вот