— Прекрасно, — сказал я. — Все эти детали нам очень помогут.

Хлыстов в очередной раз тряхнул головой.

Вдруг нахмурился и произнёс:

— Сергей… прошу прощения. Ваше лицо мне всё же кажется знакомым. Я вас точно раньше видел. Вот только где? Никак не соображу.

Я украсил своё лица самодовольной улыбкой и сообщил:

— Мне часто говорили, что я похож на Алена Делона. Наверное, дело в этом сходстве?

Хлыстов взглянул на моё лицо и чуть сощурил глаза.

— Может быть… — произнёс он. — Может быть…

Я повернулся к Александрову.

— Аркадий, твой отец мне сказал: у тебя есть идеи на счёт организации поиска.

— Конечно, есть! — воскликнул Александров. — Я тебе ещё там, в пансионате их рассказал. Всё легко и просто… ну, легко для тебя. Мы по компасу отмечаем указанное тобой направление на карте. Едем в точку пересечения нарисованных на карте лучей. Уже там проводим корректировку. Три раза… работы твоей способности нам должно хватить. Ну… за четыре мы справимся точно.

— Прекрасно, — сказал я. — Тогда не будем терять время. По коням, товарищи!

Я положил Евгению Хлыстову руку на плечо — как тогда, около Алёниного дома.

Сказал:

— Аркадий со своим компасом и с картой поедет впереди. Евгений, вы сядете на пассажирское сидение рядом со мной. Сейчас я вам поясню, какие действия мне от вас понадобятся.

Глава 15

В салоне ГАЗ-21 пахло табачным дымом.

Усатый водитель при нашем появлении выбросил в окно недокуренную сигарету.

Он повернулся к усевшемуся рядом с ним Александрову и спросил:

— Куда едем?

— Пока никуда, — сказал я. — Стоим на месте.

Аркадий и Евгений взглянули на меня.

Я пояснил:

— Сразу отметим первое направление.

Александров кивнул и зашуршал картой Москвы. Водитель пожал плечами и вынул из пачки новую сигарету, чиркнул спичкой. В салоне автомобиля вновь закружили завитушки табачного дыма. Я спокойно и подробно объяснил Хлыстову его задачу. Евгений выслушал меня, кивнул; но тут же прикоснулся рукой к моему плечу.

— Сергей, простите… — сказал он. — Я понял, что вы мне сказали. Но я не понял, зачем всё это нужно. Для чего я должен представить свою Ласточку? Вы не подумайте: мне не сложно. Только…

— Женя, сделайте, как велел Серёга, — произнёс Александров. — Он…

Я нахмурился и поднял руку с растопыренными пальцами.

Аркадий послушно умолк. Усатый водитель взглянул на меня из салонного зеркала заднего вида.

— Евгений, что вы знаете об экстрасенсорике? — спросил я.

— Эээ, нууу… — протянул Хлыстов. — Я что-то такое слышал, конечно…

— Экстрасенсорика — это подраздел элекстромеханики, изучающий взаимодействие человека с энергетической оболочкой материальных тел, — сообщил я. — Евгений, вы слышали про Архимеда, сообщающиеся сосуды и закон сохранения энергии?

Я взглянул на Александрова, улыбнулся и сообщил:

— В последние дни меня поднатаскали в теории.

— Нууу, да, — промямлил Евгений. — Это я знаю. Слышал… про Архимеда.

— Прекрасно, — сказал я. — В настоящее время я как раз участвую в экспериментах по исследованию экстрасенсорики человека. Мы изучаем законы её воздействия на энергетическую структуру материальных предметов. Это строго секретные эксперименты и исслелования. Поэтому большего я вам о них не скажу. Потому что не имею права. Но Аркадий Александрович представляет суть моей нынешней работы. Поэтому, Евгений, просто прислушайтесь к его совету. Доверьтесь мне и моему опыту работы с энергией. Физика — это сложная наука. Всё и сразу я вам сейчас всё равно не объясню. Да и не смогу: потому что пока ещё сам «плаваю» в теории.

Я пожал плечами и заявил:

— Но это так, к слову. Нам же с вами сейчас теория экстрасенсорики не важна. Нам важен результат. Не так ли? Вот этот результат я сейчас и обеспечу. С вашей помощью, разумеется.

Я улыбнулся, поправил спрятанную под рукавом моей рубашки повязку.

— Евгений, вспомните, что я вам недавно объяснил, — сказал я. — Выбросьте из головы все посторонние мысли и сосредоточьтесь на образе вашего автомобиля. Воскресите в воображении каждую его царапину и индивидуальную особенность. Почувствуйте тот запах, что обычно вдыхаете в его салоне. Ощутите вибрацию работающего двигателя.

Хлыстов кивнул и закрыл глаза. Он вздрогнул, когда я припечатал ладонь к его холодному лбу. Усатый водитель замер и будто бы позабыл о дымившейся у него в руке сигарете. Я глубоко вдохнул, прислушался к ощущениям на коже запястья под бинтовой повязкой. Мне почудилось, что я ощутил на руке лёгкий зуд. Сообразил, что чувствовал этот зуд ещё по пути к театру. Увидел, что Аркадий затаил дыхание. Ощутил болезненный укол в правый висок. Справа боль почти всегда появлялась раньше. Нынешний случай не стал исключением: в левый висок боль кольнула с трёхсекундной задержкой.

Я встретился взглядом с глазами Александрова, указал рукой за окно и сообщил:

— Вон там.

Аркадий кивнул и посмотрел на компас.

— Понял, — сказал он. — Зафиксировал направление. Отмечаю на карте.

Я взглянул мимо Хлыстова на прошагавших мимо машины прохожих.

Евгений привстал и наблюдал за тем, как Аркадий водил линейкой по карте. Усатый водитель курил и тоже наблюдал за действиями Александрова.

Аркадий прошуршал картой и сообщил:

— Это почти на севере.

Он взглянул на меня.

Я потёр руками виски.

— Предлагаю сделать второй замер направления у площади трёх вокзалов, — сказал Александров.

Он показал пальцем в лобовое стекло.

Я пожал плечами и сказал:

— Прекрасно. Не возражаю. Поехали.

* * *

По пути к вокзалам Евгений снова сказал, что ему знакомо моё лицо. Он спросил, часто ли я бывал на спектаклях в его театре. Хлыстов удивлённо заморгал, когда я сообщил, что ещё ни разу не был в Московском театре сатиры.

— Сергей, но я вас определённо уже видел, — сказал Евгений. — У меня хорошая память на лица. Да и ваше лицо… очень выразительное. Но на Делона вы не похожи. Извините. Точнее, вы мало на него похожи. Разве что только у вас схожий типаж.

Хлыстов внимательно посмотрел на мой профиль.

— Сергей, мне всё же кажется: я видел вас в театре. Или кого-то очень на вас похожего. Кстати, это… да. Сергей, у вас есть брат? Или похожий на вас близкий родственник? Быть может, я видел в нашем зрительном зале кого-то из них?

Я пожал плечами и ответил:

— Разумеется, Евгений, у меня есть родители. Папа и мама. Меня не в пробирке сделали.

Даже я почувствовал в своём голосе раздражённые ноты.

Александров обернулся.

— Серёга, как ты себя чувствуешь? — спросил Аркадий.

— Пока ещё нормально, — ответил я. — Голова болит, но терпимо. Очень надеюсь, что твой метод сработает, и мы уложимся в три сеанса. Надеюсь, конечно, на два. Но… уже понял, что