— Понимаю, Михаил Сергеевич, — проблема тут была в том, что в каждой республике имелась собственные комитеты, которые центральному органу подчинялись не напрямую, а опосредованно. Это настолько феерическая тупость, что мне даже комментировать сложно, как СССР на шестидесятом году советской власти пришел чуть ли не к феодализму. Еще бы Минобороны разделили по республикам… Действительно, чего же страна развалилась, как, блин, неожиданно-то.

— С национализмом на местах будем работать беспощадно, — я потер переносицу и добавил. — И еще одно, это уже сугубо между нами: проработай пожалуйста у себя возможность ликвидации республиканских комитетов с присоединением их к центральному. Чтобы, ну ты понимаешь, единоначалие было. А разгильдяйства и анархии — наоборот. Не было.

Не торопясь, зашел в дом. Ну вот и зачем мне куда-то переезжать, если и это жилье устраивает? Предлагали кроме особняка на Косыгина еще прямо в Кремль переселиться, но это уже было совсем за гранью добра и зла в моем понимании. Это как история с удалёнщиками во время пандемии ковида. Сначала всем идея понравилась — работать дома, круто же. Но в итоге оказалось, что ты просто живешь на работе, а это — при том, что перестановка вроде бы не такая большая — совсем уже другое ощущение от происходящего вокруг. Жить же на работе мне не хотелось категорически, даже если это жилье самое элитное из доступных в стране. Да и просто переезжать настроения не было, и так на работе завал, хочется хоть дома какую-то надежность ощущать. Пусть даже это не совсем твой дом, не совсем твоя жена и даже тело это вовсе не твое.

— Я в душ и ужинать! Все потом, — отмахнулся я от что-то хотевшей сказать жены и не теряя времени отправился по указанному адресу. Пока стоял под теплыми струями воды думал о том, не зря ли я так «раскрылся» перед председателем КГБ. Я и так со своим знанием языков и проскакивающими англицизмами явно выделяюсь, а теперь еще и это…

Глава 11−2

Дела чекистские

5 мая 1985 года; Москва, СССР

ПРАВДА: СССР поддерживает независимость Намибии!

Советский Союз, верный принципам борьбы против колониализма, горячо поддерживает усилия ЮАР по предоставлению независимости Намибии. Намибия, долгие годы страдавшая под гнётом колониальных режимов, заслуживает свободы и самоопределения. СССР приветствует шаги ЮАР в рамках международных соглашений и продолжит поддерживать борьбу народов за независимость. Да здравствует справедливость и свобода!

— Следующее… — Я посмотрел прямо в скрытые за линзами очков глаза Чебрикова, тот взгляд не отвел. — По поводу вот того агента. Имени я его называть не буду, должности тоже. Того благодаря которому мы смогли вычислить Полякова… Я приказываю вам работать с ним максимально аккуратно.

— Но как… — Председатель КГБ был явно ошарашен тем, что генсек знает чуть ли не главную тайну организации.

В апреле 1985 года в советское посольство в Вашингтоне заявился сотрудник ЦРУ Олдрич Эймс и сам предложил свои услуги. Эймс как раз работал на советском направлении и фактически сдал нам всю резидентуру ЦРУ в союзе. В нашей истории, воспользовались этой информацией, гэбисты сработали максимально неуклюже — попросту взяли всех американских шпионов, разгромив их разведку и вызвав огромный переполох в Лэнгли. Там стали копать, искать предателя и в итоге — спустя правда несколько лет уже в начале 90-х его нашли. И вот тут я хотел, чтобы этого не случилось. Эймс — при том, что он являлся фактически алкоголиком и вообще сомнительным с моральной стороны типом — был слишком ценен, чтобы «менять» его даже на пачку предателей. Такой источник нужно играть в долгую.

(Олдрич Эймс)

— Не важно, — я мотнул головой, — объяснять не могу, но у меня как у генсека есть собственные каналы информации. Не буду вас учить работать, но хочу поставить вопрос ребром, агента нужно сохранить с максимальной аккуратностью. Ведите его дело шифром, вписывайте подставные имена, чтобы даже если самую главную папку найдут, определить фигуранта было невозможно. Придумайте что-то с деньгами, он раздолбай начнет тратить направо и налево и спалится. Пусть выиграет в лотерею или наследство получит или в правильные акции вложится, или, не знаю, книгу удачно издаст, проявите фантазию, главное, чтобы деньги его вопросов не вызывали.

— Сделаем, — я прямо видел, как в голове Чебрикова скрипят шестеренки, пытаясь понять источник моих знаний. Об Эймсе пока во всем мире знало всего несколько человек — четыре или может пять — и никто из них стучать мне как бы и не мог.

— По предателям тоже проявите воображение. Не нужно всех сразу арестовывать. Полякова отправьте на пенсию, пусть тихонько умрет от сердечного приступа без открытого суда. С остальными тоже… Кто-то может не пройти проверку на лояльность и уехать туда, где не сможет вредить, через кого-то можно начать сливать дезу. Кого-то может машина сбить…

Как много может хранить память любознательного человека? Оказывается очень много, если Калугина, предположим, или Гордиевского — его, кстати, предстояло еще взять вовремя, не отпускать же в самом деле за кордон, это дело принципиальное — может назвать в качестве предателя чуть ли не каждый, то вот прочих… Случайные посты в интернете, упоминания в ящике, статьи, игры даже — очень много информации обнаружилось у меня в голове при целенаправленном поиске.

Впрочем, ради справедливости, тех кого имело смысл «отдавать» чекситам прямо сейчас оказалось поразительно немного. Всю работу за попаданца именно в этом 1985 году — вот уж действительно, наверное самый удачный год для советской контрразведки в истории ее существования — сделал тот же Эймс, Ханссен или Говард. Эти трое буквально уничтожили западную резидентуру внутри советских спецслужб и даже дочищать за ними оказалось фактически нечего. Нет, опять же может быть какие-то предатели и остались — наверное остались, эту гадость вычистить под ноль практически невозможно — но они либо впоследствии так и остались не раскрытыми, либо их имена не попались банальным образом мне на глаза в будущем.

Из тех, кого имело смысл назвать прямо сейчас, я сумел вытащить из головы только имя Виталия Юрченко, который должен был «уйти» через пару месяцев во время командировки в Рим. Там вообще получилась мутная история, Юрченко сначала совершил побег, несколько месяцев находился в США, сотрудничал с ЦРУ а потом сумел убежать обратно, рассказав историю о том,