– А я ей говорю… А она – я пойду в партком! Представляешь?

– Жуть!

– Это жуть? Слушай дальше!

– Можно вас попросить?

Назвать продавщиц «товарищами», как было принято в СССР, юная «француженка» постеснялась, а как обратиться по-другому – не знала. Ну, не мадам же?

– Что хотите? – прервав разговор, одна из продавщиц недовольно взглянула на девушку.

– Мне бы юбку… знаете, шерстяную, осеннюю… лучше в крупную клетку… И колготки… пожалуй, даже пару…

– Чего-чего? – продавщицы очумело переглянулись и, посмотрев на покупательницу, как на сумасшедшую, почему-то перешли на «ты»!

– Девочка, ты издеваешься, что ли? Как не стыдно! А еще, поди, комсомолка?

– Да нет, вовсе не издеваюсь, – Аньез никак не могла понять, что вообще сейчас происходит. – Просто хочу купить юбку. И колготки.

– Юбку она хочет! – снова переглянулись женщины. – И колготки! Не, Люсь, ты слышала? Ха-ха!

Обе разом зашлись в нервном смехе…

– Юбку! Шерстяную! Да еще в клетку… Колготки!

– Девочка, – одна из продавщиц, наконец, смилостивилась. – Юбки у нас есть – какие есть. Вон висят, посмотри. Может, на свой размер и насмотришь…

– Но… это же какие-то старушечьи! И… колготки?

– Колготки – к октябрьским обещали! Если повезет. Так, что – юбку брать будешь?

– Посмотрю… – угрюмо буркнула Аньез.

Магазин показался ей очень странным – судя по всему, покупателям здесь вовсе не были рады, да еще и торговали, черт знает, чем! На блошином рынке, и то выбор был бы лучше…

– Ишь, колготки ей! – продавщицы все не унимались, искоса посматривая на переборчивую покупателницу. – Люсь… ты глянь, как она одета-то! Вот это штанишки!

– Кокотка!

– Я б по-другому сказала… Да ладно уж, помолчу… Ну, что, выбрала что-нибудь?

– Вот это, – взяв двумя пальцами бесформенную темно-серую юбку, Агнесса положила ее на прилавок. – И мне бы еще… носки, что ли… или чулки…

– Это имеется! Гольфы еще…

– О! Гольфы – то, что надо.

– Так… – одна из продавщиц застучала счетами. – Юбка – семь пятьдесят по прейскуранту, и рубль двадцать пять – гольфы.

– А вот этот берет?

– Три двадцать! Но, это мужской…

– И черт с ним!

Покупки завернули в вощеную бумагу, перевязав бечевкой так, что было очень неудобно нести, и Агнесса уже хотела было положить пакет в сумку… Но, тут же раздумала – переодеться нужно было как можно быстрее! Сойти за местную, замаскироваться… А то в ее одежде – за версту видать! Вон, все оборачиваются… Двое парней в кепках: один – светленький, с косой челкой, другой – крепенький короткостриженый брюнет с перебитым, как у боксера, носом – аж шеи свернули!

Агнесса переоделась в ближайшем же скверике, за кустами. Юбка оказалась бесформенной, да еще и немилосердно «кусачей», и длиной – ниже колен, так, что гольфы пришлись впору. Как и берет…

Черт! Опять эти парни. И так на нее посмотрели… Узнали, что ли? Нет… вот отвернулись… ушли…

Пожав плечами, Аньез направилась к бабушкиному домику, с любопытством сравнивая то, что было сейчас, с тем, что еще будет, и иногда ностальгически вздыхая. Все ее внимание невольно приковали старинные улочки, палисадники, особнячки с резными крылечками… Вот этот вот сохранился, правда – давно уже нежилой. А этого нет. И этого. А вместо этого – банк! Эх… жаль – такой красивый домик! И крыльцо, и наличники… Красота!

Так вот Агнесса и шла – любовалась. Все-таки, Ветрогонск был ее родным городом…

Фамильный дом, расположенный в старой части города, ничуть не изменился: обшитый досками, выкрашенный в голубой цвет. Белые резные наличники, ставни… Разве что забор был поновее, да палисадник погуще. И, вместо крыльца, какая-то несуразная веранда. Во дворе – молоденькие яблони, сирень, смородина… грядки: что-то выкопали, а что-то еще росло – морковка, свекла…

Матвеева Вера Федоровна. Вера… Так звали бабушку. И сейчас ей было… Ровно восемнадцать лет! Школу она уже закончила… И где-то… то ли работала, то ли училась… То есть, дома ее не должно было быть. Как и родителей. Те тоже на работе – по крайней мере, Аньез на это надеялась, все ж будний день.

Ну да, ну да! Вон, дверь на веранде приперта палкой! Бабушка как-то рассказывала – так всегда и делали, показывая, что в доме никого нет – чтоб соседи зря не ломились. Деревенская привычка… так и городок-то в эти времена – почти что деревня! Особенно – старый город. Новые микрорайоны еще только начинали строиться, многие жители держали коров…

Ну, слава Богу! Никого…

Теперь оставалось только лишь проникнуть в дом и вставить фотографию в рамку… да, не забыть вложить и инструкцию – послание в будущее…

Проникнуть… Просто вышибить камнем стекло, да влезть – эко дело! В юбке, правда, неудобно, но, ежели осторожненько…

Да, и стоит проверить…

Отворив дверь, Агнесса все же зашла на веранду и с облечением перевела дух – на двери висел большой амбарный замок. Можно было действовать… Если бы…

Снаружи послышались вдруг чьи-то быстрые шаги!

Аньез обернулась… и испуганно вскрикнула: на пороге возникли двое! Та самая парочка – блондин со челкой и крепыш с перебитым носом! Что же… они, значит, следили? Все время за ней шли? Но, чего хотят?

– Ну, привет, Веруха, – сняв кепку, блондин цинично сплюнул на ступеньки крыльца. – Чего в парке не поздоровалась? Не забыла – должок за тобой!

***

Нужный особняк Сергей нашел быстро. Просто спросил на кладбище, у смотрителя. Красотку на «Альфа-Ромео»-кабриолет здесь знали все. Как и девушку на розовой «Веспе»…

Повезло – Люсиль оказалась дома… Вышла в одной короткой рубашечке…

– Серж?! Заходи, заходи… Ты что, теперь электриком подрабатываешь? А где Аньез?

– У нее дела. И я ненадолго – только предупредить…

Сразу же и договорились обо всем: если вдруг объявится Доктор или кто-то из его людей, то для них Серж с Аньез – на Корсике, в Аяччо. Сорвались, да поехали – будто черти их припекли…

– А почему – на Корсике? – моргнула девчонка.

Стажер улыбнулся:

– Нипочему. Просто остров красивый… наверное…

– Серж… может быть… кофе…

Девушка облизала губы – юная красотка с еще почти детским лицом…

– Как Шарль? – понимая, что может последовать дальше, тут же спросил Сергей. Обманывать Аньез ему давно уже не хотелось. Впрочем, он и раньше не обманывал… Почти.

– Шарль? – Люсиль широко улыбнулась. – Вчера звонил! И позавчера… И вообще – каждый