— Вот вам и «справляемся», — я повернулся к главному металлургу. — Это не завод, а музей промышленной археологии. Как вы собираетесь выполнять военный заказ на такой развалине?

— У нас есть определенные сложности… — начал Кузнецов, но осекся под моим взглядом.

Воронов протянул мне папку с документами:

— Вот полная статистика аварий за последний год. И мои предложения по модернизации.

Я пролистал бумаги. Картина вырисовывалась удручающая: изношенное оборудование, устаревшие технологии, отсутствие контроля качества. И явное сопротивление руководства любым переменам.

— Подготовьте список самого необходимого оборудования, — сказал я Воронову. — И полный отчет о состоянии производства. Без прикрас.

Грановский шагнул вперед:

— Товарищ Краснов, я бы не советовал торопиться с выводами.

— Выводы будут в Москве, — отрезал я. — А пока готовьтесь к полной модернизации. Все, совещание окончено.

Ситуация становилась все интереснее. Похоже, здесь придется не только обновлять оборудование, но и проводить серьезную чистку кадров. А я надеялся обойтись без этого. Не рубить сплеча.

Обедать мы вернулись в гостиницу. Сразу после трапезы я оставил команду в номере, а сам отправился пройтись по городу.

Встреча с представителем ОГПУ была назначена в непримечательном особняке на окраине города. Старый купеческий дом с резными наличниками ничем не выделялся среди других построек улицы Малая Кузнечная. Адрес мне сказал Рожков.

Майор Астафьев, щуплый человек в штатском костюме, ждал нас в кабинете, заставленном старинной мебелью красного дерева. На стене тикали часы, единственное напоминание о прежних хозяевах.

— Информация по заводу неутешительная, — Астафьев разложил на столе папки. — Грановский поддерживает постоянную связь с бывшими владельцами через торговое представительство в Риге.

— Каким образом? — я взял первый документ.

— Официально — закупка запчастей для оборудования. Фактически — регулярные встречи с представителями старых хозяев. Вот фотографии, сделанные нашим агентом.

На снимках Грановский беседовал с каким-то господином в европейском костюме у входа в рижский ресторан.

— Это Карл Демидов, — пояснил Астафьев. — Внук последнего владельца. Живет в Париже, но часто бывает в Прибалтике.

Глушков просматривал другие материалы:

— А вот и финансовые документы. Через подставную фирму в Ревеле проводятся странные операции. Якобы закупка оборудования, но на завод ничего не поступает.

— Кузнецов тоже в деле? — спросил я, разглядывая следующую фотографию.

— Главный инженер? Нет, он просто исполнитель. Боится потерять место, вот и подписывает все бумаги. А вот начальник охраны Никитин… — Астафьев достал еще одну папку. — Бывший штабс-капитан колчаковской армии. Скрыл этот факт при поступлении на работу.

За окном падал снег. В свете уличного фонаря снежинки казались золотыми. Я отложил документы:

— Что с Вороновым?

— Талантливый инженер, — оживился Астафьев. — Пытался докладывать о злоупотреблениях. Его трижды вызывали к нам, но не по подозрению, а как свидетеля. Есть неподтвержденные данные, что Грановский пытался его убрать, инсценировать несчастный случай на производстве.

— Почему не сработало?

— Рабочие предупредили. Воронова на заводе уважают. Он единственный из инженеров регулярно бывает в цехах, знает всех мастеров по имени.

Глушков достал блокнот в кожаном переплете:

— Предлагаю внедрить наших людей на ключевые посты. У меня есть проверенные кадры.

— Начните с охраны, — кивнул Астафьев. — Никитин слишком много знает о схемах Грановского. Может стать опасен.

— А что с промышленным шпионажем? — я взял следующую папку.

— Есть сигналы о передаче технической документации за рубеж. Тоже неподтвержденные. Особенно по новым военным заказам. — Астафьев понизил голос. — В Златоусте уже взяли одного немецкого агента. Работал под видом инженера компании «Крупп».

— Вот и отлично, — я поднялся. — Теперь у нас есть все основания для серьезных кадровых решений.

— Только нужно действовать аккуратно, — предупредил Астафьев. — За Грановским стоят серьезные люди в Москве. Кое-кто из правых в партийном руководстве.

— Не беспокойтесь, — я надел пальто. — У нас тоже есть поддержка. На самом верху.

Возвращался я по заснеженной улице. Снег поскрипывал под подошвой сапог.

В свете газовых фонарей поблескивали золотые купола Входо-Иерусалимского собора. Старый уральский город жил своей жизнью, не подозревая о грядущих переменах.

Ближе к вечеру мы вернулись на завод. Перед этим я зашел на телеграф.

Первым делом пришли в кабинет Грановского. За массивным столом красного дерева сидел сам главный металлург, нервно постукивая золотым портсигаром по столешнице. Рядом переминался с ноги на ногу Кузнецов, на его сюртуке поблескивал значок выпускника Петербургского горного института.

— Ваши обвинения беспочвенны, — Грановский раскраснелся от возмущения. — Завод работает стабильно, план выполняется.

— План по валу — да, — я разложил на столе документы. — А это акты проверки качества металла. Брак по легированным сталям превышает сорок процентов.

Воронов, приглашенный на совещание, тихо добавил:

— У нас износ основного оборудования достигает критического уровня. Последняя авария в мартеновском цехе.

— Молодой человек, — перебил его Грановский, — не лезьте не в свое дело.

— Инженер Воронов говорит по существу, — я достал следующую папку. — А вот документы о странных закупках через рижскую фирму. Почему оборудование, оплаченное год назад, до сих пор не поступило на завод?

Кузнецов побледнел и схватился за спинку стула. Грановский медленно поднялся:

— Товарищ Краснов, вы превышаете полномочия. Я сегодня же направлю телеграмму в наркомат.

— Не утруждайтесь, — я положил на стол приказ, подписанный Орджоникидзе. — С завтрашнего дня вы отстранены от должности. Временно исполняющим обязанности главного металлурга назначается инженер Воронов.

В кабинете повисла тяжелая тишина. За окном медленно падал снег, оседая на чугунном узоре балкона.

— Это… это произвол! — Грановский грузно опустился в кресло. — У меня связи в Москве.

— У вас есть и другие связи, — я выложил фотографии из Риги. — ОГПУ очень интересуется вашими встречами с представителями бывших владельцев.

Кузнецов сделал шаг к двери, но Глушков преградил ему путь:

— Останьтесь, Николай Сергеевич. Нам еще нужно обсудить ваши подписи на фиктивных накладных.

— Я… я только выполнял распоряжения…

— Вот и напишете подробное объяснение. Со всеми деталями.

Сорокин раскладывал на столе чертежи новой системы автоматизации:

— Дмитрий Алексеевич, прошу ознакомиться с проектом модернизации. Начнем с мартеновского цеха.

Воронов склонился над чертежами, его глаза загорелись профессиональным интересом:

— Это же принципиально новый уровень! Автоматический контроль температуры, система дозирования шихты, полное удаленное управление.

— Через неделю начинаем монтаж оборудования, — я повернулся к Грановскому. — Вы можете добровольно