— Владислав Андреевич вы тоже считаете, что такой удар может нанести кто-то кто знаком с анатомией? — вопросительно взглянул на него эксперт.

— Борис Анатольевич, я считаю, что наверное даже я не смог бы так точно нанести такой удар. Здесь нужна тренировка. Теоретически да, но практически — этот удар надо отрабатывать. И скорее все его отрабатывали на трупах и потом его применили к живому человеку. Парень умер практически мгновенно. Паралич дыхания, — закончил Влад.

— Согласен, коллега, — причина смерти именно паралич дыхания вследствие удара тонким предметом типа вязальной спицы в дыхательный центр, — заключил эксперт. — Других повреждений больше нет.

На этом они закончили вскрытие и Влад зашил тело, пролив внутренности формалином. Потом он отвез его в холодильник и вернулся к эксперту.

Борис Анатольевич Сухоруков, судмедэксперт высшей категории сидел у себя в кабинете и курил. Хотя это не приветствовалось в медучреждениях, но в морге эта привычка никого не напрягала. Больных тут не было. Тут вернулся Влад и он спросил его давно ли такие травмы он видел вживую. Сухоруков выпустил дым и совершенно серьёзно сказал, что никогда.

— Владислав Андреевич, голубчик, ну вы же сами знаете насколько мал дыхательный центр. Гораздо легче убить человека просто ударив его кирпичом по голове или по виску, или просто застрелить, или воткнув нож в сердце. Зачем так изгаляться? Какой-то непонятный жест. Причем чтобы так точно туда попасть надо чтобы человек не мотал головой, а воткнуть точно можно только в неподвижную фиксированную голову. То есть либо парня держали еще как минимум двое или он был без сознания или спал. Ну не может нормальный человек не сопротивляться, когда его убивают, — окутавшись дымом, рассуждал Сухоруков, — а спящего проще всего убить штыком или стилетом в ухо, а не в основание черепа в дыхательный центр.

— Согласен, коллега. Темная история. И по базам не бьется. Вы хорошо смотрели его одежду? — спросил Влад.

— Вообще не смотрел. Это следаку надо — пусть он и смотрит. Мое дело дать причину смерти и обстоятельства. Да вы и сами знаете процедуру. — махнул рукой эксперт.

— Просто я заметил, что одежда то у парня совсем не дешевая и не сильно ношеная. Должны быть какие-то деньги в карманах, если предположить, что документы изъял убийца. Часы там, ключи, билеты. На бомжа он совсем не тянет.

— Ну Владислав Андреевич, вы же прекрасно знаете, что у нас почти у всех профдеформация. Мы почти совсем не приспособлены сопереживать. У меня вот более трех тысяч вскрытий. И если я буду сопереживать каждому, то просто свихнусь. Так что пусть следак разбирается во всяких таких делах, — отмахнулся Сухоруков.

— Наверное вы правы, Борис Анатольевич. Просто я же хирург и если я не сопереживаю, то просто боюсь накосячить, — вздохнул Влад.

— Именно поэтому я и не пошел в хирургию в свое время. Хотя звали. Тоже боялся накосячить и зарезать пациента. А тут все не так. Тут надо иметь броню, — иначе с ума сойдешь. Я вот, например стараюсь не вскрывать детские трупы. У нас есть один — он просто спец по детским смертям. Все пытается опровергнуть СВДС (синдром внезапной детской смерти). Но пока не получается. Сколько уже вскрытий провел и все равно часто другие заключения не получается выносить.

— Да я слышал о таком феномене. Жаль аурная диагностика на трупах не работает. Хотя вот у этого парня я видел островок ауры в районе солнечного сплетения. Там у него какое-то клеточное образование, которое окутывает его. Образцы клеток я взял для ваших гистологов — потом хочу посмотреть на них после окраски.

— Это сколько угодно. Они иногда и сами рады что-то новое увидеть — рутина же. Как будут препараты готовы — милости прошу. Сам вас наберу. Но вы про ауру то не зря сказали? — утвердительно спросил Сухоруков.

— Ну да. Раньше такого не видел, чтобы после смерти частично аурный след оставался. — После смерти обычно вся аура черная — некротическая. Идет некроз тканей и она смотрится именно так. У живого человека она зелено-желтая. У здорового, конечно, — подтвердил Влад. — Ладно Борис Анатольевич, спасибо за помощь. Я к вам, как договаривались, на следующее дежурство приеду. Хочу посмотреть, как печень на мои манипуляции реагирует. Желать ничего не буду, а то сами знаете.

— Да бог с вами коллега. Приезжайте — мне тоже все новое любопытно. Читали мы тут ваши статьи. Прямо открытие совершили. Интересно какова корреляция ваших диагнозов с инструментальным подтверждением?

— Ну практически единица, — ответил Влад. — И то мои диагнозы точнее.

— Ишь ты! Ну удачи вам и жду визита.

На этом его сегодняшний эксперимент закончился. Осталось только извлечь захоронку и отдать кровь на анализ. Что он и сделал в спецлаборатории Минздрава, где теперь он и делал все свои анализы. Он был номенклатурой Минздрава и имел туда неограниченный доступ. Конкретной привязки к тому или иному лечебному учреждению у него не было.

За захоронкой пришлось ехать в Истру. Там на дачах парень и прятался. Он точно знал дачный поселок и номер дома, который был рядом с тем, который занимал убитый и был практически нежилой. Пришлось лезть через забор и когда он по приставной лестнице залез на чердак, то сразу нашел под слуховым окном жестяную коробку обтянутую скотчем от влаги. Не рассматривая находку он быстро слинял с адреса, чтобы его не увидели соседи. Погрузив коробку в рюкзак он сел на свой байк и укатил в Опалиху. Номер байка он просто скрыл обманным номером, который потом сорвал и также сунул в рюкзак. В экипировке байкера узнать его практически было невозможно.

Следователь уголовного розыска криминальной полиции Москвы по центральному округу столицы майор юстиции Грачев Павел Иванович приехал в морг центрального округа на улицу Россолимо утром следующего дня, чтобы застать эксперта, который вскрывал труп неизвестного. Начальство страсть как не любило такие трупы, так как тотальный учет своих граждан уже давно практиковался органами внутренних дел и Минздравом. Этоn мог быть какой-нибудь иностранец или нелегал — мигрант, которые пытались проникнуть в Россию на заработки, но система была построена так, что практически нелегал устроиться на работу не смог бы без регистрации его биометрических данных. Без этого нельзя было купить