В подзорную трубу увидела, что после попадания в башню второй бомбы, плюс обстрел её стен из других пушек литыми ядрами, сверху вниз по стене побежала трещина. Опустила подзорную трубу.

— По башне пошла трещина. Сейчас начнёт разрушаться. — Сказала Ландмаршалу и князю Воротынскому. Передала князю подзорную трубу. Он всматривался некоторое время в панораму боя, потом передал подзорную трубу Платеру. Башня начала разрушаться тогда, когда Ландмаршал смотрел на неё через мой оптический прибор.

Ровные ряды штурмовых отрядов, стоявшие напротив разрушаемого участка оборонительных укреплений, но на том расстоянии, где осаждающие не могли их достать, взревели в победном экстазе.

— Клаус, полуторный заряд. Перенести огонь мортиры на ближайшую башню Браславльского замка. Отсюда вы её достанете.

— Яволь, моя королева.

— Всем мортирам, перенести огонь на ближайшую башню Браславльского замка. — Отдала команду.

— Ваше Величество, не проще ли было разбить ворота?

— Нет, не проще. Смысла в этом нет. Ну разобьём ворота, дальше что? Я читала доклады шпионов. За этими воротами имеется ловушка для осаждающих. Некая площадка или я её ещё называю коридор смерти. Проломив ворота, например тараном, осаждающие думают, что они уже в городе. А это не так. Чуть дальше есть ещё одни ворота. Осаждающие попадают в, своего рода, каменный мешок. И чтобы попасть окончательно в город, им надо проломить вторые ворота. В это время на них льётся горячая смола, кипяток, их засыпают стрелами и арбалетными болтами сверху. Со всех сторон. Понимаете? Левая стена города защищена зубцами и бойницами с двух сторон. То есть защитники могут отбиваться от тех, кто штурмует стену как с наружи, так и от тех, кто заскочил внутрь, через первые ворота. Замок стоит на возвышенности. И одна из его башен и стена замка, довольно близко расположены к воротам города. Не примыкают, но всё же. Там тоже идёт стена. Её отсюда не видно. Она ниже остальных. Но это ничего не значит. А с этой башни и замковой стены на моих солдат полетят стрелы, арбалетные болты, как я уже сказала, кипяток, смола и прочие радости штурма. Я не собираюсь своих солдат бросать на лобовой штурм. Так как потери у меня будут один в пяти, один к семи. А меня такое не устраивает совсем. Разрушив правую башню, защищающую ворота и кусок стены, я получу прямой выход в город, без всяких сюрпризов. Сейчас мортиры разрушат одну из башен замка и всё. Вся система обороны рухнет. В ней будет проделана солидная брешь, как в городских укреплениях, так и у самого замка. Или как ещё говорят, одним выстрелом убью двух зайцев. После того, как Браславль полностью станет моим, надо будет все эти укрепления снести. Так как они устарели и никуда не годятся. Вы же сами видите, Ландмаршал?

— Да. Ваша артиллерия их разбивает очень быстро.

— Конечно. Нынешние оборонительные бастионы выстроены для защиты от армий, которые не имели огнестрельного оружия. Поэтому, надо будет построить другие. Более низкие и более толстые, в которые уже сразу, на этапе планирования, будут предусмотрены капониры для крепостной артиллерии. Сейчас так начали строить в Италии.

Башня была разрушена и превратилась в кучу камней. Рухнула и часть примыкавшей к ней с права стены. Штурмовые отряды продолжали стоять на месте. Молодцы, ибо здесь у меня тоже всё делается по команде. Никакой отсебятины. Полевая артиллерия перенесла огонь на ближайшие укрепления, но уже не полнолитыми ядрами, а шрапнельными снарядами. И стреляли поверх стен, выбивая защитников. Мортиры били по замковой башне. В ней начался пожар. Обстрел шрапнелью продолжался примерно час. Потом всё резко, как по команде, прекратилось. Горнист заиграл штурм. Штурмовики сдвинулись с мест и побежали к проломам. С собой некоторые несли и лестницы, на всякий случай. Как только штурмовые отряды пошли в атаку, полевая артиллерия сделал ещё один залп шрапнельными снарядами. Когда первые штурмующие добежали до проломов, одна из башен замка, которую и обстреливали мортиры, обвалилась.

— Бинго! — Сказав это, засмеялась. Посмотрела на расчёт мортиры по имени «Марта». — Клаус, молодец! С меня премия. Двадцать серебряных флоринов твоему расчёту. Это дополнительно к выплате жалования! Всем расчётам мортир, по двадцать флоринов серебром.

— Да здравствует королева! — Взревели пушкари.

— Матушка, дозволь? — На меня смотрели мои палатины.

— Идите. Не бойтесь. Меня хорошо охраняют люди Алексея Кобылы. Только все возвращайтесь живыми. И притащите мне этих уродов, кто написал это поганое послание.

— Так мы именно за ними и идём, матушка. — Все пять палатинов сорвались в галоп и умчались к городу, к пролому, куда уже вливались, словно морская волна в пробоину борта судна, пехотинцы — стрелки, пикинеры, мечники с мечами-полуторниками или по другому «бастардами». Да и такие у меня ещё были. К пролому скакала и кавалерия. Подтянулись мои кирасиры и тяжело вооружённые жандармы Ливонских баронов и Баварии, реликт рыцарской конницы.

— Ну-с, господа, может пообедаем? — Спросила высший командный состав. — Что-то у меня аппетит разыгрался.

— Ваше Величество⁈ — Удивлённо посмотрел на меня Ландмаршал. — Как обедать? А штурм?

— А что не так со штурмом, дорогой мой Иоганн?

— Но он ещё не окончен.

— Понимаю. Вы хотите туда поехать? Иоганн, не советую. Солдатами командуют их офицеры и сержанты. Они знают, что делать. Иоганн, дайте ка мне мою подзорную трубу. — Взяла у Ландмаршала свою оптику. Посмотрела в неё на замок. — Ну вот, солдаты уже ворвались в замок. Идут ожесточённые схватки, на стенах, башнях и на улицах города с его защитниками. Вот когда все защитники будут истреблены, тогда и заедем туда. А сейчас пусть солдаты делают своё дело. Ну так что, господа офицеры, мы будем обедать?

Все согласились. Вскоре мы уже сидели за походными столиками. Я ела хорошо прожаренный кусок мяса. Заедала его душистым свежим хлебом и запивала взваром, который мне сделала Фрося. Мужчины пили вино. Смотрели по очереди в подзорную трубу на город.

— Увы, но Вильгельм, герцог Баварский, не смог усидеть, Ваше Величество. — Сказал мне князь Пандольфо Малатеста. — Ускакал туда, чтобы принять участие в штурме.

— Пусть. Он молод и у него кровь кипит в жилах. Он бредит битвами, победами и славой. Он хочет быть похожим на великих воителей древности. Про таких как он, хорошо сказал один поэт:

Есть упоение в бою,

И бездны мрачной