Я кивнул. Действительно, город рос, а удобства оставались на уровне прошлого века. Грязь на улицах, отсутствие нормальной канализации, проблемы с водоснабжением.

— Вот вы что бы предложили? — спросил Глеб Иванович. — Если бы у вас была возможность что-то улучшить в городе, с чего бы начали?

Я задумался. Возможностей было море, но нужно было выбрать что-то реальное, осуществимое в текущих условиях.

— Ну смотрите, — начал я медленно, — сейчас снег сошёл, да?

— Ну да, — кивнул он.

— А что было две недели назад?

— Грязь, слякоть, — поморщился градоначальник. — Ходить невозможно было.

— Вот именно! — подхватил я. — Каждую весну и осень город превращается в болото. А почему? Потому что воде некуда уходить. Она стоит лужами, размывает дороги, портит фундаменты домов.

— И что вы предлагаете? — заинтересовался Глеб Иванович.

— Ливневую канализацию, — твёрдо сказал я. — В Петербурге уже есть. Система водостоков, которая собирает дождевую воду и талый снег, отводит их в реку. Прошёл дождь, снег растаял — а в городе чисто и сухо.

Градоначальник остановился, посмотрел на меня с интересом:

— Ливневая канализация… Звучит разумно. А как это делается?

Я начал объяснять. Мы остановились прямо посреди улицы, и я палкой начал чертить на земле схему.

— Вот смотрите. Вдоль улиц прокладываются канавы — желоба из камня или кирпича. Закрываются сверху решётками, чтобы не провалиться. Вода стекает в эти желоба, а оттуда — в общую трубу, которая ведёт к реке Упе.

— А зимой не замёрзнет? — скептически спросил он.

— Зимой снег можно сгребать в эти же желоба, — пояснил я. — Весной растает, стечёт. Плюс можно сделать уклон так, чтобы вода шла быстро, не застаивалась.

Глеб Иванович задумчиво кивал, обдумывая услышанное:

— Интересно. Очень интересно. А дорого это будет?

— Поначалу — да, — честно признался я. — Нужно рыть канавы, укладывать камень, делать решётки. Но потом окупится. Дороги дольше прослужат, дома не будут подмываться, люди не будут болеть от сырости.

— Убедительно, — медленно сказал градоначальник. — А ещё что можете предложить?

Я задумался. Что ещё можно сделать в городе начала XIX века, имея знания из XXI?

— Уличное освещение, — предложил я. — Сейчас в Туле по вечерам темно. Фонарей мало, горят они плохо. Можно увеличить количество фонарей, поставить их через каждые двадцать-тридцать метров на главных улицах.

— А топливо? — спросил он. — Масло дорогое.

— Можно использовать животный жир, — ответил я. — Или сделать фонари на свечах — толстые сальные свечи горят долго. Главное — регулярность. Назначить фонарщиков, которые будут каждый вечер зажигать, каждое утро тушить. Платить им жалованье из городской казны.

Глеб Иванович записывал что-то в маленький блокнот, который достал из кармана:

— Ливневая канализация, уличное освещение… Что ещё?

Я прошёлся туда-сюда, размышляя. В голове крутились десятки идей, но нужно было выбрать реальные.

— Общественные туалеты, — сказал я наконец.

Градоначальник поднял бровь:

— В смысле?

— Ну вот сейчас что делают люди, когда им нужно справить нужду в городе? — спросил я прямо.

Он поморщился:

— Ищут укромный уголок. Или идут в кабак, если есть поблизости.

— Вот именно! — подхватил я. — А результат? Вонь на улицах, антисанитария, болезни. Можно построить несколько общественных уборных в разных концах города. Простые деревянные будки с выгребными ямами. Нанять людей, которые будут следить за чистотой, вычищать ямы. Брать копейку за посещение — этого хватит на содержание.

Глеб Иванович морщился, но записывал:

— Неприятная тема, но вы правы. Антисанитария — источник болезней.

— Именно, — согласился я. — Чистый город — здоровый город. А здоровые люди работают лучше, болеют меньше, живут дольше.

Мы прошли ещё немного в тишине. Градоначальник обдумывал услышанное. Потом остановился, повернулся ко мне:

— Егор Андреевич, а у вас есть ещё идеи? Что-то более… масштабное?

Я усмехнулся. Масштабное? У меня в голове был целый список. Но озвучивать всё сразу не хотелось — можно прослыть фантазёром.

— Есть одна, — медленно сказал я. — Но она действительно масштабная. И дорогая.

— Говорите, — подбодрил он.

— Центральное отопление, — выдал я.

Градоначальник непонимающе посмотрел на меня:

— Что?

— Представьте себе, — начал я объяснять, — одну большую котельную на окраине города. В ней топятся огромные печи, нагревают воду. Горячая вода по трубам идёт во все дома города. В каждом доме стоят радиаторы — металлические решётки, через которые проходит горячая вода. Радиаторы отдают тепло, нагревают помещения.

Глеб Иванович слушал, приоткрыв рот:

— То есть… не нужно в каждом доме печь топить?

— Именно, — подтвердил я. — Одна котельная обслуживает весь район. Экономия дров, экономия труда, удобство. Проснулся утром — в доме тепло, никаких печей, никакой копоти.

— Это же… это же фантастика какая-то! — выдохнул он.

— В больших европейских городах уже начинают внедрять, — соврал я. — Правда, пока в экспериментальном порядке. Но принцип работает.

Градоначальник яростно записывал, его рука едва поспевала за мыслями:

— А как трубы прокладывать? Под землёй?

— Можно под землёй, можно над землей сделать им обшивку из досок и их засыпать опилками, чтоб держали тепло зимой, — ответил я. — Трубы должны быть толстые. Хорошо изолированные, чтобы вода не остывала по пути.

— А как воду гонять?

— Можно использовать паровые насосы, — предложил я. — Или водяные колёса, турбины, если котельную поставить у реки. Вода под давлением пойдёт по трубам сама.

Глеб Иванович наконец оторвался от блокнота, посмотрел на меня с каким-то благоговением:

— Егор Андреевич, вы гений. Просто гений. Откуда вы всё это знаете?

Я пожал плечами:

— Читал, слышал, видел кое-что за границей. Плюс голова работает.

Он захлопнул блокнот, спрятал в карман:

— Знаете что? Я серьёзно займусь этим. Начну с ливневой канализации и освещения — это реально сделать за год-два. Общественные уборные тоже можно быстро построить. А вот центральное отопление… Это проект на много лет. Но я его запомню. Обязательно запомню.

Мы развернулись, пошли обратно к заводу. Разговор перешёл на более лёгкие темы — Глеб