— Учитесь, студенты, — улыбнулся я. — Ладушки, я на обед. А вам ещё по три подхода, мазилы.

— Ой-ой-ой, сам-то вчера в концовке «дурака» забил, — обиженно произнёс Скворцов.

— Чтоб залетали «дураки», нужно смело бить с руки, — загоготал я и пошагал в спальный корпус.

«Повезло вчера, нечего сказать, — подумалось мне. — Однако шаман Волков, разбудив злой дух Вендиго, как раз о везении и говорил, которое закончится к маю. Поэтому тренироваться надо ещё усердней и думать, как мне этот злой дух угомонить. Сам он вряд ли развеется в воздухе».

* * *

В столовой, что размещалась на втором этаже отдельного корпуса, пахло борщом и отварными котлетами. Стоило признать, что кормили в этом санатории неплохо. Возможно местные повара, если и приворовывали некоторые продукты, то делали это в разумных пределах, и на качестве самой пищи такая «экономия» не сказывалась. Кроме того большие панорамные окна, белые скатерти и чистый паркетный пол создавали хорошее настроение и делали данное заведение чем-то похожим на уютную загородную дачу. Словно ты выбрался из грязного и суетного города и, сбросив с себя все тревоги, окунулся в спокойную и размеренную жизнь.

— Присяду? — спросил старший тренер Валерий Шилов, подойдя к моему столику с полным подносом обеденных блюд.

После вчерашней игры, которую мы еле-еле выиграли у аутсайдера чемпионата со счётом 6:5, Валерий Васильевич был сам не свой. Во-первых, слишком доверился хоккеистам, а они его подвели. Во-вторых, потерял нити игры и в самый ответственный момент матча отдал всё на откуп команде. Дескать играйте как знаете, а я гордо умываю руку. И в-третьих, он несколько раз повторял, что второй старший тренер ему не нужен, а оказалось, что без второго старшего тренера он как раз и не справляется.

Я окинул взглядом просторный зал столовой, где хватало свободных мест, но, кивнув головой, присесть нашему наставнику разрешил. Мне почему-то сегодня меньше всего хотелось общаться именно с Валерием Шиловым.

— Я тут посмотрел протокол вчерашнего матча, — смущенно произнёс он, расставляя тарелки на столе, — у тебя три заброшенные шайбы и две результативные передачи. Итого выходит, что всего за три игры на твоём счету уже 8 шайб и 3 передачи. Это что же будет дальше?

— Дальше, Валерий Васильевич, будет больше, — усмехнулся я. — У нас во вторник матч с «Крыльями» и надо бы разработать чёткий план на игру. У них сейчас результат делают две очень приличные тройки нападения: Лебедев — Анисин — Бодунов и Маслов — Расько — Капустин. Я могу вставать на вбрасывание каждый раз, когда эти парни будут на площадке.

— Не понял? — опешил товарищ тренер.

— Да всё очень просто, я выйду на точку, выиграю шайбу и тут же сменюсь, — улыбнулся я и залпом выпил полстакана жидковатой сметаны. — Во-первых, запутаем старшего тренера Кулагина. А во-вторых, заставим лучших игроков команды соперника, как следует побегать и попотеть, прежде чем они полезут на наши ворота.

— Кхе-кхе, — закашлялся Валерий Шилов, — не знаю, не знаю. В общем, я подумаю. Ты мне лучше, Иван, вот что скажи — Коноваленко сможет вернуться на прежний уровень или нет?

— В этом нет никаких сомнений, — уверенно произнёс я, хотя сам подумал, что хрен его знает, у Сергеича ещё немерено работы, чтобы обрести прежний игровой тонус. — Приятного аппетита, — сказал я, встав из-за стола.

— Подожди, — буркнул Шилов. — У меня два объявления. Завтра после дневной тренировки я хочу организовать здесь на природе шашлык для команды, а так же жён и подруг хоккеистов. Чтобы мы все пообщались в неформальной обстановке. И ещё мне звонили из местной горьковской газеты. У тебя хотят взять интервью, — тяжело вздохнул старший тренер.

— Шашлык — это хорошо, интервью — это плохо, — сказал я, присев обратно. — Что я могу рассказать? Как работал на заготовке древесины? Как косил траву, сплавлял лес, как с лесопилки однажды тащил раненного работягу и он умер от потери крови на моих руках. Могу поведать, как один сиделец перебегал по брёвнам реку, кувыркнулся в воду и больше его никто не видел. Я год ни за что ни про что прожил в параллельном мире. И в этом мире ни социализм, ни коммунизм не строят, — прошептал я. — Там утром вкалывают, вечером до тупости бухают, а ночью умирают.

— У нас ни за что не сажают, — обиделся Валерий Шилов.

— Хорошо, дам я интервью, расскажу о чемпионате и планах на будущее, — кивнул я и пошагал на выход. Ибо сегодня мне предстояло ещё одно индивидуальное хоккейное занятие с вратарём Виктором Коноваленко.

* * *

На стадион Автозавода, где теперь наша ледовая дружина не только тренировалась, но и проводила домашние матчи, Виктор Сергеевич вышел полный решимости доказать мне и прежде всего себе, что его рано списали на пенсию. Как раз закончилась тренировка ребятишек среднего школьного возраста, и поэтому с десяток любопытных глаза уставилось на легендарного советского вратаря, когда я приступил к первой серии броском от синей линии.

Расстояние от синей линии до ворот на нашей площадке ровнялось примерно 17-и с половиной метрам. Дистанция достаточная, чтобы квалифицированный голкипер отбил любой даже самый мощный щелчок. Поэтому я подкатился к выложенным в ряд шайбам без всякой задней мысли и принялся их метать с той силой, на которую был в принципе способен. И первая же шайба влетела в сетку ворот. Затем один бросок Коноваленко отбил, рухнув на колени, но после, не успев встать на коньки, пропустил сразу две шайбы.

— Поаккуратней, — пророкотал он. — Не на чемпионате Мира играешь.

— Извини, замечтался, — буркнул я и метнул следующий дискообразный хоккейный снаряд точно в левую девятку.

А Виктор Сергеевич, попытавшись отбить бросок плечом, мало того что пропустил шайбу, так вновь неловко завалился на бок. Пацаны, выглядывающие из-за бортика, смущённо зашептались. В их понимании легенда советского хоккея такой выстрел должна брать намертво. «Чёрт, я так Сергеичу всю самооценку укокошу», — выругался я про себя и следующие три шайбы бросил в половину своей реальной силы. И их Коноваленко отбил уверенно и легко. После чего на его лице заиграла довольная улыбка.

— Давай буллиты! — азартно выкрикнул он