— Кто-о?

— Сторож. Вы его отвлеките, чтоб погнался. Ну, чтоб не заметил…

— Да отвлечем! Дымовуху кинем… и что-нибудь из подъезда сопрем. Там есть, что спереть-то?

— На столе журналы обычно… Ну, где кроссворды. Или сигареты, очки…

Парни разыграли все, как по нотам. Видать, хулиганить таким вот образом им было не впервой.

Я стоял в стороне, за деревьями, и с большим интересом наблюдал.

Вот двое вошли в парадное следом за кем-то из жителей… И почти сразу же выбежали, что-то украли уже!

Обошлись без дымовухи, однако, консьерж, громко ругаясь, рванул за парнями со всех ног!

Ага, догонишь ты их, как же.

Тем временем третий пацан уже успел юркнуть в не успевшую захлопнуться дверь… И вышел оттуда еще до возращения пожилого консьержа. А тот вернулся лишь минут через пять, с одышкой и матюгами.

Тут же, за углом, я вручил ребятам честно заработанный рубль.

— Чего сперли-то?

— Вона!

Один из парей вытащил и кармана почти полную пачку сигарет «Ту-134».

От шапки, плаща, надетого поверх джинсовки и толстого свитера, я избавился в первой же попавшейся «брежневке». Снял да швырнул все в мусоропровод. Вроде, никто ничего не заметил. Операция «Почтовый ящик» прошла успешно.

* * *

На следующий день, после обеда, предупредив начальство, я отправился в центральную городскую библиотеку, писать статью о НЭПе. Особо ломать голову над текстом не пришлось, у меня уже все сложилось, оставалось разве что добавить немного исторического колорита, чтоб не бить прямо в лоб…

Начал я, как в те времена было принято, с классики:

«В. И. Ленин писал, 'при господстве нэпа есть все, что нам нужно»…

И дальше пошел уже сам. Оттолкнулся от нэпа к современности. Описал необходимость мелкой и средней частной (и кооперативной) собственности под строгим контролем налоговых органов. Предупредил о возможном росте бандитизма, и о крайней недопустимости приватизации крупной промышленности и важных отраслей хозяйства. Завуалировано описал 90-е: разгул бандитизма, гиперинфляцию, финансовые пирамиды и прочие виды мошенничества, расцветшие пышным цветом на полном патернализме доверчивого населения. При этом не забывал обильно цитировать Ленина:

«В. И. Ленин предупреждал… В. И. Ленин указывал… Власть государства на все крупные средства производства»!

Отличная статья получилась. О том, что делать и чего не делать в ходе столь необходимых реформ… Умный поймет! В обкоме партии, наверняка, прочитают…

— Привет! — вдруг прошептали сзади.

Я обернулся:

За столом под светом настольной лампы, сидела Тучка-Гроза, юная талантливая поэтесса из нашей тусовки. Сидела и читала Монтеня! Дореволюционное издание.

— А я думаю, ты, не ты… — улыбнулась девчонка. — Ого! Смотрю, Лениным обложился!

— Статью по работе пишу.

Не так и много в библиотеке нынче оказалось народу, до сессии далеко. В полголоса можно было спокойно поговорить, никому не мешали.

— Ты про концерт слышал? — Тучка… Вероника… азартно сверкнула глазами. — Ну, я по Весну. Пиф сказал, в деревне какой-то. Леннон обещал взять, так что мы едем!

* * *

Клуб располагался у самой дороги. Прямо напротив виднелась небольшая избушка с широким крыльцом и желтой, с черным буквами, вывеской «Магазин». Обычное деревенское «СельПО», продукты, немного хозтоваров и все такое прочее. Тут же, рядом, располагались два кирпичных двухэтажных дома и вдоль дороги, сразу после бетонного павильона автобусной остановки, десятка два деревенских домов с огородами.

На афишной доске висела вчерашняя рукописная реклама старой французской комедии «Игрушка», сверху, черным фломастером было написано «Танцы». В кассе даже продавали билеты, фабричные «Танцы под оркестр», цена 80 коп.

Тут все сразу было понятно, хитрый Весна решил втихаря срубить денежек, но подстраховался, типа, «танцы». Халтурка на танцах одно дело, а нелегальный, «незалитованный» платный концерт, совсем-совсем другое! Чревато.

И все равно, что же Костик так обнаглел? Неужели, имелись для такой наглости основания?

Как бы то ни было, а народу собралось много, полный зал, человек около сотни. Все десять рядов по десять мест были заполнены почти полностью. Сто на восемьдесят, как раз выходит восемьдесят рублей. Очень даже неплохо! Столько уборщица или грузчик получают за месяц.

На небольшой дощатой сцене виднелись «кинаповские» колонки и рахитичная ударная установка «бочка», альт, тарелки и «цыкалка» хэт. Впрочем, можно было вполне здорово сыграть и на такой, все зависело от мастерства ударника. Еще были пара старых усилителей, и две прислоненные к стенке гитары, ритм-соло и бас.

«И, конечно, 'Ионика»?

Не-ет, «Ионики» на это раз не было. Ни «Ионики», ни «Вермоны», ни «Ямахи», ни даже старого фоно.

Ярко горел свет…

Я добрался до Маврина на рейсовом «Львовце» вместе с Серегой Гребенюком (ну, как же без него-то?) Грозой, Пифом, Ленноном и еще, кучей полузнакомых парней и девчонок. Ехали весело, пели под гитару песни… А, когда Леннон затянул «Там, где клен шумит», так ему подпевал весь автобус, включая деревенских бабушек в платках с котомками на коленях.

Концерт (танцы! танцы!) начался в шесть сорок, сразу по прибытии автобуса, и заканчивался около девяти, опять же, к последнему рейсу. А чтоб потом тут не шатались всякие по деревне, выискивая приключения на свои… ммм… головы! Что ж, умно и логично. Весна вообще дураком не был.

— Хелло, Золотая рыбка!

А вот и Метель. С ней компания полузнакомых парней и девчонок.

— Привет!

— Здорово, Маринка! Как делишки?

Гребенюк, зараза, уже успел по дороге раздавить на пару с Ленноном бутылку «сухарика», вот теперь и чувствовал себя радостно и уверенно. Мало того, там же, в автобусе, они нашли себе собутыльника, тощего парня из местных. У него оказалась початая бутыль «Анапы»…

— Да как тебе сказать, Сереженька? — прищурилась Метель. — Дела идут, да все мимо. Вот и ты…

Типа, шел бы ты лесом, парень! Короче, послала…

Гребенюк вовсе не обиделся, он сейчас всех любил. На пару с собутыльником Ленноном. И тот еще, местный, рядом дремал.

— А вон, вон, смотри, Ленка! — Серега кивнул на смазливую блондинку с объемной грудью, сидевшую в другом конце зала.

Хорошо еще пальцем не показал!

— Это невесты Весна! Тьфу… Весны невеста.

— А? — проснулся тот самый местный парень, звали его, кажется, Алик. — Это кто, Весна?

— Это наш знаменитый музыкант, — охотно пояснил Гребенюк. — Так-то он Костя, Веснин, кажется…

— Веснин… А! Так я ж его знаю! И братана евонного троюродного знаю, Ваньку! Дом тут у них, в Маврине, бабкин. О! А Ваньку-то менты недавно совсем повязали! Прямо здесь,