Всю обратную дорогу до Учебного центра оба грушника молчали. Затем Мамсуров приказал вызвать Судоплатова и уехал в министерство, не желая лично участвовать в заговоре против Серова.

Патрахальцев во время прогулки среди сосен, растущих на территории Центра, пересказал Судоплатову подоплеку разговора в Кремле о возможности реабилитации Павла и Наума. Судоплатов пожал плечами — Я ради друга готов на все. Серов неоднократно в своей жизни предавал людей, с которыми вместе служил и клялся в верности, при составлении списков предателей проявлял инициативу, записывая в число врагов страны лиц, с которым хотел свести личные счеты. Серов старательно лизал задницы начальства и демонстрировал свою преданность. Именно благодаря этому по решению товарища Сталина Серов должен был остаться в оккупированной столице в качестве подпольного резидента НКВД. В сорок четвертом году Серов стал одним из главных исполнителей постановления о депортации тысяч представителей коренных национальностей Северного Кавказа. С июня сорок пятого года Серов занимал в Германии пост заместителя главного начальствующего советской военной администрации, а также уполномоченного НКВД при Группе оккупационных войск СССР. Он, вместо того, чтобы препятствовать мародерству, вместе с членом Военного совета, по сути дела, комиссаром, Телегиным, помогали ряду высших офицеров военной администрации, в том числе Жукову, генералу Крюкову и ряду других, вывозить ценности из Германии для личного пользования, в том числе автомобили, мебельные гарнитуры, гобелены, картины известных мастеров, другой ширпотреб. Но когда товарищу Сталину потребовался компромат на Жукова, Серов сдал своего начальника, после которого было начато так называемое «трофейное дело», и Крюков, как его жена Лидия Русланова, известная певица, как ты помнишь, оказались за решеткой. Но еще до этого Серов отличился тем, что решил вопрос с абортом походно-полевой жены Жукова Захаровой, чтобы не компрометировать маршала Победы внебрачной связью. И сын, которого так ждал Жуков, не появился на свет. Во время похорон товарища Сталина Иван руководил штабом по обеспечению правопорядка в Москве. Те многочисленные человеческие жертвы, которые были в столице в дни похорон, именно «заслуга» Ивана Серова. А когда летом пятьдесят третьего года развернулась борьба за власть между шефом Серова, министром МВД Лаврентием Берия, председателем Совета Министров Георгием Маленковым и секретарем ЦК Никитой Хрущевым, Серов в очередной раз предал, на этот раз Берию, своего начальника. Поэтому я прикончу этого иуду с чистой совестью.

Полковник усмехнулся — Есть у нас в Четвертом Управлении на должности старшего офицера один мутный кадр, некий Олег Пеньковский. Я нутром чую в нем гниль, но никаких доказательств у меня нет. Слежка тоже ничего не выявила, а его сватают в Турцию в качестве военного атташе и резидента. Мне один приятель дал Пеньковскому такую характеристику: мстительный, злобный человек, беспримерный карьерист, способен на любую подлость. Я задействую свои связи и этого Пеньковского на время приставят приглядеть за дачей Серова неофициально, попросив как о услуге. Сделай доброе дело — зачисти заодно и этого мерзавца. При виде его рожи у меня все внутри переворачивается.

— А ты не боишься, что при обнаружении трупа его напрямую свяжут с ГРУ и обвинят руководство в слежке за руководителем Комитета?

— Так пусть получат по башке те, кто Пеньковского притащил в разведку и продолжает помогать ему с карьерой. Я то буду не при делах. Как ты оформишь смерть основного объекта?

— Как тебе самоубийство? Достань мне хоть немного компромата на кровавые делишки Серова во время репрессий. Хотя их наверняка мало осталось — Архивы госбезопасности Иван уже подчистил.

— Найду, к нашим архивам слава Богу Серов подобраться не может.

Дача Серова находилась в Красногорском районе Подмосковья, в посёлке Архангельское. Судоплатов изучил местность и подходы к объекту, оставшись довольным — организация охраны территории велась непрофессионально. Подивившись этому факту, Павел Анатольевич устроился на кресле качалке, прикрыв глаза. Звук подъехавшего автомобиля вывел незваного гостя из задумчивости и он спрятался за тяжелой портьерой в кабинете.

Серов вошел и, не включая люстру, подошел к столу, тут же загорелась лампа в настольном светильнике с зеленым абажуром. Положил на столешницу, обитую зеленым сукном несколько папок с завязками, на которых были надписи «Дело №». Он взял сюда, на дачу, несколько дел, заведенных госбезопасностью на членов Политбюро для просмотра накопившегося компромата. Смерть Хрущева спутала ему все карты, а выборы Маленкова на пост Первого секретаря Партии привело его в замешательство. По докладам его агентов в ЦК явственно просматривалось неудовольствие Маленковым деятельностью Серова. Иван положил кобуру с пистолетом на стол и отошел за бутылкой с Боржоми, почувствовав головную боль. Вернувшись, налил минеральной воды в стакан и, закинув таблетку в рот, запил ее минералкой.

Штора колыхнулась и из-за нее вышел Судоплатов с пистолетом в руке. Серов кинул взгляд на кобуру, но она была расстегнута и пуста. Серов прищурился, оценивая возможность вскочить и попытаться побороться за свою жизнь. Судоплатов был в перчатках, в левой руке у него была папка — Ну здравствуй, Иван! Я тут тебе интересные документы принес, взгляни.

Серов открыл папку и стал просматривать документы.

Судоплатов подошел к нему и встал чуть сзади, ткнув стволом пистолета в висок — Ну и как тебе эти бумаги? Везде твои подписи под расстрельными списками.

Серов откинулся на спинку — Значит тебе удалось выйти из психушки! Черт, совсем я про тебя забыл. Из-за смерти Никиты Сергеевича совсем тебя выпустил из виду. Кто-то должен за это ответить. Что ты от меня хочешь? Не поверю, что ты пришел за моей жизнью.

Судоплатов нажал стволом пистолета сильнее — Найди хотя бы одну причину, чтобы оставить тебя в живых! Ты же как шакал в сказке про Маугли. Такой же подлый.

Серов скосил глаза на пистолет — Это ты про книгу того английского шпиона Киплинга? Я считаю себя скорее Шерханом. Ну, говори скорее, для чего ты ко мне явился. Наверняка ты хочешь помочь своему еврейскому другу, который получил двенадцать лет? Так ведь? Я могу