А вот результат меня поразил. Точнее, я сперва упал в образовавшийся разлом метров два глубиной. А уже потом я удивился. Пока не почувствовал, как мои ноги стали заливать водой, А следом уже и меня самого смыло потоком воды, который по этому разлому ринулся из озера. Меня вынесло на площадку завода, который стремительно стал заполняться водой. Вскочив на ноги, я поймал удивлённые взгляды двух китайцев, которые перелазили через забор.

— Привет, — улыбнулся я им и помахал рукой, сразу же кинув в забор очередной шар.

Они не ожидавшие от меня такого появления, не успели среагировать и рухнули с высоты на земле, точнее, в воду, которой набралось уже по колено. Не дожидаясь, пока они очухаются, я кинул очередной фаербол в их сторону. Не давая подняться и начав к ним, приближаться. Очередной шар, которыйя бросил им под ноги, показал одну интересную особенность, если один из них, изредка и с переменным успехом мог в ответ посылать в меня свои техники, воздушные. То вот второй, который, судя по всему, был огневиком, в воде не мог сделать ни одной своей техники.

— Господа, предлагаю вам сдаться! — крикнул я.

— Ты пожалеешь о своих словах, щенок, — процедил один из них, который был мастером огня.

— Как знаете, — пожал я плечами.

И отправил в него шар с огненной водой, который он пропустил и заорал от боли.

И это было моей ошибкой, отвлеклись на его крик, я пропустил момент, когда второй смог создать воздушную технику, которая просто подняла двухметровую волну воды, перед собой, которая сбила меня с ног и под водой протащила не один метр. А за то время, что мне понадобилось прийти в себя и вынырнуть на воздух, китаец оказался рядом со мной и принялся меня избивать руками и ногами. А моё состояние просто не позволяло ему ответить, поэтому пришлось хватать его за ногу и дёргать на себя, чтобы он упал рядом. А когда я достиг успеха в своём желание, я просто улёгся на него сверху, не позволяя ему вынырнуть из воды. Дождавшись, когда его тело перестанет дёргаться, я просто перевернулся на спину и вдохнул полной грудью. Моё сознание на этом меня покинуло.

— Знаете, князь, а вы, оказывается, счастливый человек, — раздался знакомый голос.

— Был бы счастливый. Тоя бы помнил, как ятут оказался, — прохрипел я. Не открывая глаз.

— Тоже верно, но я о другом. Вы выжили, а это, несомненно, удача.

С трудом открыв глаза, я посмотрел на Давыдова.

— Мы победили?

— Да, князь. Мы победили. Хотя ваш начальник гвардии всячески хотел этому посещать! Он представляете, вздумал меня бить, что я не захотел, подчиняется его требованиям.

— Да? А почему? Можно узнать.

— У меня был хороший план, как сжать кольцо вокруг основных сил в Сысерти, заставить их сложить оружие. А тут заваливается ваш Швец и яростно требует ракетных атак, по городу. А у меня люди готовы войти, техника стоит. А он ракеты требует, а людей нельзя посылать. Ну я и говорю, что шёл бы он отсюда. А он в драку. Мы его скрутили, а парень сидит и смеётся. Говорит, что вы тут китайские маячки раскидали. Пришлось менять план. Артиллерией стрелять.

— Мне в тот момент, казалось, что это идеальный план, учитывая, сколько людей было на стороне врага.

— Как командующий войсками, я скажу, что план идеальный. Убить врага его же оружием. Да и вообще, когда Швец сдал захвачены им предателей, я даже был вам благодарен. Но, князь. Количество людей, жителей города, которые там погибли…

— Давыдов, думайте о том, сколько людей были бы убиты в Екатеринбурге, если бы маячки оказались в городе. Сколько бы наших солдат было бы убитого в том штурме города, — прикрыл я глаза.

— Я понимаю князь, я очень дорого всё понимаю сейчас. Проверьте, я сейчас знаю куда больше вашего, мы захватили много людей среди командного состава Китая, но мне не легче от этого, — с грустью произнёс он.

— Как и мне… как и мне. Сколько погибло наших солдат? Подсчитали уже? — тихо проговорил я.

— Две тысячи сто сорок три человека, — сухим тоном ответил командир армии.

— Плохо… Очень плохо. А вы, сами как оцениваете потери?

— Я? По армейским оценкам, это мелочь. По-человечески, это много, — проговорил он.

— Сделайте мне списки всех погибших, с указанием их родственников. Сделаю, что смогу для помощи им и с каждым я встречусь лично. Но сами понимаете, это будет на быстро.

— Спасибо князь. Это…

— Это мой долг. Они погибли за нас. Что ещё можете мне сказать? По делу.

— Княжество полностью под нашим контролем. Челябинск, Тюмень тоже успешно отбились. Но там и меньше численность войск было. Они почему-то сконцентрировались у нас.

— Потому что я жив, — вздохнул я.

— Не понял? — удивился Давыдов.

— Я живой и я твёрдо убеждён, что в империи власть принадлежит только Романовым.

— Но, они же погибли? В Москве об этом писали многие газеты.

— Жива Анастасия. Дочь императора. А судя по обрывкам информации, что я успел получить, в стране идёт революция. Многие княжества, хотят захватить власть в свои руки.

— Уроды… какие же уроды, — воскликнул удивлённо военный.

— У меня к вам просьба, выделите людей или создайте подразделение, которое будет следить за настроением в княжестве. Нельзя допустить, чтобы и у нас власть получили анархисты.

— Понял вас. Тогда я пойду?

— Идите, махнул я рукой, закрывая глаза.

— К вам, там ещё посетители, звать их? — спросил меня Давыдов.

— Позже, я устал… — прошептал я, проваливаясь в объятия Морфея.

Слишком долго спал, первое что пришло в голову, когда я открыл глаза. По ощущениям болело всё, что только, может, да и что не может, тоже болело. Да и общее состояние было паршивым. Вздохнув, я с небольшим трудом, взяв графин с водой и с удовольствием приложился к нему, опустошив его досуха. Оглядев комнату, осмысленным взглядом, с удовлетворением отметил, что я был дома. Надев футболку и штаны, а сверху накинув халат, я отправился вниз. Как говорил всегда тот самый страус:

— Кушать хочется, что переночевать негде.

И я был сейчас с ним солидарен. Хотя я очень сомневался, что в доме найдётся еда. Постоянных поваров в дом, я так и не взял, после новогоднего взрыва. Но уже на лестничном пролёте, лот меня долетели ароматы еды. А войдя на кухню, я увидел как Швец, подпевая себе под нос, что-то варит.

— Андрюх, а ты тут чего? — произнёс я, усаживаясь за стол.

— Так готовлю, Дамир