Кузнецов облегченно выдохнул — Ну и отлично. Если ты решишь пойти в разведку, я против не буду. Помни — Я готов в любой момент взять тебя в МИД, если что-то у тебя пойдет не так.

21 августа 1953 года генерал-лейтенант Судоплатов был арестован в собственном кабинете на Лубянке как «пособник Берии» по обвинению в заговоре. Зоя Воскресенская, вступившись за него, не была арестована, в 1953 году была уволена из разведки и, по её настоятельной просьбе оставить в органах госбезопасности до достижения пенсионного возраста, в 1955 году направлена в Воркутлаг (один из лагерей ГУЛАГа) начальником спецчасти.

Вместе с Судоплатовым в июне-декабре 1953 года из органов госбезопасности были уволены, а некоторые из них подвергнуты затем арестам — генерал-лейтенант Обручников, генерал-майоры Эйтингон, Емельянов, Ручкин. Опасаясь ареста, 16 апреля 1954 года застрелился заместитель министра внутренних дел по войскам, генерал армии И. И. Масленников.

Судоплатов во время следствия симулировал помешательство и находился в Ленинградской специальной психиатрической больнице. Узнав из разговоров персонала больницы о смерти Хрущева, Павел Анатольевич попросился к Главврачу — Я совершенно здоров и прошу освидетельствовать этот факт вашей комиссией.

Главврач усмехнулся — Что же вы, батенька, Ваньку валяли?

Судоплатов пожал плечами — Рановато мне было спуститься в тот же подвал, где товарища Берию расстреляли. Вот и симулировал.

Врач вмиг стал серьезным и невольно оглянулся по сторонам — Вот как, вы врага народа товарищем называете! А вы точно здоровы?

Судоплатов усмехнулся — Абсолютно здоров.

Через неделю после тщательного обследования его выписали и Судоплатов разыскал супругу, которая вот уже два года ютилась с пятнадцатилетним и двенадцатилетним сыновьями в маленькой комнате, при этом женщина не имела права работать и могла существовать только за счёт частных уроков, которые давала ученикам.

Эмма Карловна при появлении мужа бросилась ему на шею — Пашенька! Я думала, что тебя больше уже не увижу! Беднягу Эйтингона вон на двенадцать лет осудили. Как то встретила Музу, бедняжка совсем отчаялась! В связи с тем, что Муза тоже работала с тобой, она опасалась, что однажды придут и за ней. Но главное — Малиновская боялась за детей: она была уверена в том, что Леонида и Музу отдадут в разные интернаты, и они никогда не найдут друг друга. Как и я долгое время некогда известная на всю страну парашютистка не могла устроиться хоть на мало-мальски приличную работу.

Павел кивнул. Он знал, что встречей с легендарным разведчиком Наумом Эйтингоном Муза была обязана Великой Отечественной войне. Дело в том, что уже в июне 1941 года была создана Особая Группа НКВД, основными видами деятельности которой являлись разведывательная и диверсионная миссии в тылу врага. В ряды этой группы вступили около 800 человек, причем как из числа профессиональных спортсменов, так и из числа студентов физкультурных вузов. Наум Эйтингон был назначен заместителем начальника штаба НКВД по борьбе с парашютными десантами противника.

Именно в парашютно-десантной бригаде и оказалась Муза Малиновская. Конечно, это не было случайностью. Дело в том, что Малиновская была профессиональной парашютисткой: она не только совершила больше сотни прыжков, но и установила рекорд, прыгнув на парашюте с высоты в 7035 метров, причем без кислородных приборов. Понятно, что такая бесстрашная девушка просто не могла не увлечь Эйтингона. Разведчику было неважно, что та уже побывала замужем и успела родить сына. В том же 1941 году Муза Малиновская вышла замуж за Наума Эйтингона.

Судоплатов решил поговорить со своим старым приятелем Патрахальцевым, с которым они пересекались при обсуждении совместных операций. Полковника он караулил вот уже пару часов около его дома.

Увидев человека, шагнувшего к нему из темноты, полковник выхватил пистолет, который всегда носил в кармане — Еще шаг и я стреляю!

— Не стоит, Коля! Это я, Павел Судоплатов!

Полковник неверяще покачал головой — Охренеть не встать! Ты беглый, что ли?

Судоплатов усмехнулся — Я сразу после ареста под психа закосил, как только узнал про Хрущева, сразу же решил заканчивать и выздоровел. А так как у Главврача психушки не было никаких указаний насчет меня, то после комиссии меня отпустили на все четыре стороны. Я к тебе за помощью — может быть сможешь посоветовать как дальше жить. Может есть возможность вернуться на службу? Я готов хоть простым инструктором — мне двоих сыновей поднимать нужно. Эмма еле-еле перебивается уроками, но это так редко и мало. Выручай старого диверсанта, коллега.

Патрахальцев задумчиво почесал лоб, стараясь не смотреть в глаза этой легенде невидимого фронта и неожиданно для себя буркнул — А Эйтингона законопатили не за хрен собачий. Даже интересно, можно ли добиться пересмотра его дела? Все же и тебя и его объявили приспешниками врага народа Берии, идиоты! А ты слышал про Ваську, сына Хозяина?

Судоплатов пожал плечами — Откуда? Там, где я находился эти два года, с трудом свое человеческое достоинство удержал, а многие в овощ превратились.

— В конце апреля пятьдесят третьего года был обвинён в клеветнических заявлениях, направленных на дискредитацию руководителей коммунистической партии. Кроме того, в ходе следствия его обвинили в злоупотреблении служебным положением, рукоприкладстве, интригах, в результате которых погибли люди. Следствие длилось два с половиной года, всё это время он был под стражей. Во время следствия Василий дал признательные показания по всем, даже самым нелепым пунктам обвинения. После смерти Хрущева трибунал перенесли на неопределенный срок, возможно товарищ Маленков не даст Ваське сгинуть в камере. — затем полковник оглянулся по сторонам и решился — Есть у меня одна мысль. Привлечь тебя как вольнонаемного в качестве преподавателя в нашем учебном центре, где мы готовим будущих разведчиков и диверсантов. Я завтра переговорю со своим начальством и сразу сообщу тебе результат. В двенадцать дня жди меня в скверике рядом с нашим зданием на Гоголевском бульваре. — полковник достал несколько смятых купюр — Паша, если не возьмешь, обижусь: когда сможешь, отдашь.

Судоплатов кивнул и забрал деньги, затем попрощался и, окрыленный надеждой, поспешил к семье.

Патрахальцев с утра после планерки остался у генерала. Тот поднял голову — Что-то случилось, Николай?

— Тут такая петрушка. Вчера встретился с Павлом Судоплатовым. Он оказывается все два года под психа косил, только что вышел с справкой о полной вменяемости. Видно после смерти Хрущева в госбезопасности какой-то сбой произошел, раз генерал-лейтенанта оставили без присмотра. Просит хоть кем пристроить. Ему семью кормить нужно. Кстати, я бы и его жену взял, она преподавала спецдисциплины в НКВД.

Генерал Мамсуров