Первым из спящих проснулся Саленко, персонально здороваясь с Адой. Девушка взглянула на меня, словно напоминая о недавнем разговоре. Она думает, что я буду бросаться на каждого, кто с ней заговорит? Тем более, что пару мы будем только изображать, не являясь ею.

У нас еще оставалась жареная осетрина, но на вторые сутки вкус у нее был своеобразный. Завтрак почти заканчивался, когда Ада, сполоснув руки в реке, подсела ко мне и чмокнула в щеку. От неожиданности я даже выронил осетрину, но реакция Саленко была куда интереснее. Он вскочил на ноги, словно не веря своим глазам, протер их руками и молча уставился на нас. Андрий смотрел с любопытством, но вроде спокойно, но в глазах Данилы я уловил бешенство. Опа, а кузен-то неровно дышит к кузине… Или он из западных украинцев, тех, что всячески пытаются походить повадками на европейцев.

— Арт, Ада, вы пара? — наконец удалось выдавить из себя археологу. В его голосе была обида и удивление, злости не почувствовал.

— Пара? Сильно сказано, — я мягко освободился от объятий Ады, — Но у нас есть симпатия друг ко другу и надеюсь, вы будете это уважать.

— Без проблем, командир, — Андрий проявил такое равнодушие, что даже удивил меня. Данила зло зыркнул на сестру глазами и вскочив на ноги, ушел в сторону степи, даже не взяв автомат. Вот бы его там хищник загрыз — одной проблемой стало бы меньше, я кожей чувствовал ненависть, исходящую от парня. Он мне не понравился с первого взгляда — но до сих пор Данила не давал повода обвинить себя в неповиновении.

— Поздравляю, — кисло выдавил Саленко, явно не обрадованный выбором Ады.

— Ну что, доцент, обосрался со своими подкатами? — громко захохотал Андрий, заражая своим смехом Аду и меня. Тщетные потуги Саленко были замечены не только мной: хлопая ладонью по земле, Андрий пару минут пересказывал аргументы Саленко Аде, услышанные им за время нашего путешествия.

— Специалист по выживанию, археолог, имею знания по коммуникации обществ с родоплеменным строем, — вырывались из Андрия фразы, услышанные от Саленко.

— Я просто плохо плаваю, иначе нырнул бы тоже, — совсем невпопад заявил археолог, вызвав у нас троих новый взрыв хохота.

— Арт, я бы искупалась, прежде чем мы двинемся в путь, — прошептала Ада мне на ухо, — Ты мог бы посторожить меня?

— Пошли, — я двинулся вверх по течению, метрах в пятидесяти берег немного вдавался в реку — за этим мысом можно спокойно искупаться, не боясь чужих глаз. Когда дошли до мыска, обратился к Аде:

— Я постою здесь, а ты купайся прямо за этим участком.

— Это не будет выглядеть странно? — девушка посмотрела мне в глаза, — Ты человек чести, офицер, я уверена в твоей порядочности. Вместе пройдем за мыс, уверена, что ты не будешь рассматривать меня в упор.

После таких слов возразить было нечего, но как я не старался, Аду все-таки я видел. Не присматривался, не изучал тело под микроскопом, но оценил точеную фигурку и весьма приятные выпуклости там, где надо.

— Надо намочить твои волосы, — набрав пригоршню воды, девушка вылила ее мне на голову.

— Теперь все подумают, что мы купались вместе, — проведя мокрыми руками по моей футболке, Ада тщательно отжала свои волосы, вспыхивавшие красным золотом на солнце.

Нас уже ждали, костер был потушен, Андрий и Саленко находились на плоту, столкнув его почти весь в воду. Хмурый Данила ждал на берегу, швыряя камешки в воду.

— Ада, на пару слов.

Они отошли метров на двадцать, парень жестикулировал, что-то объясняя сестре. Ветер был от нас, и говорили негромко, ничего не было слышно. Один раз до меня донеслись слова Ады, советовавшей брату заткнуться.

— Все хорошо? — спросил девушку, демонстративно ее обнимая. Глаза Данилы вспыхнули огнем, но он молча вскочил на плот, слегка задев меня плечом.

— Семейные разборки, ничего серьезного, милый, — Ада прижалась ко мне, заставляя сердце биться. Трудно соблюдать хладнокровие, когда десять минут назад ты видел великолепное обнаженное тело, а в настоящий момент оно жмется к тебе.

— Голубки, пора в путь, — весело прокричал Андрий. Именно его я видел главным конкурентом в борьбе за сердце девушки, но украинец абсолютно спокойно принял выбор Ады. Саленко, похоже, тоже смирился, хмурое лицо разгладилось, и он снова весело болтал обо всем. Единственным, кто напоказ выставлял свое несогласие, был Данила, молча сидевший на носу плота.

Шутки-прибаутки Андрия закончились, мы плыли в полном молчании, прерываемом лишь отдельными репликами Саленко. Уже по традиции пообедали прямо на ходу — в этот раз ели копченного судака. Надо отдать должное обоим украинцам — рыба была вкусная, и даже недостаток соли ее не испортил.

— Нам бы соли чуток, — мечтательно протянул Саленко, споласкивая руки в воде.

— Соль вредна для организма, — коротко бросил молчавший все это время Данила.

— Я без соли вкуса не чувствую, — парировал археолог, — А ты как, Арт?

— Меня волнует не соль, а отсутствие моря, мы не должны были так далеко от него находиться.

— Несколько тысяч лет назад береговая линия могла быть совсем иной, море ведь относительно молодое, — Саленко полностью пришел в себя после выбора Ады, вновь превратившись в веселого болтуна.

Ландшафт по берегам изменился — встречались заросли камышей, пару раз показались небольшие островки, поросшие камышами. Сама водная артерия начала дробиться на несколько более мелких. Я такое видел в дельте Волги, там это называлось раскатами.

— Если не ошибаюсь, мы совсем рядом с морем, — напрасно Саленко и Андрий вглядывались вперед, плотная стена из трехметрового камыша заслоняла обзор. Еще час мы плыли по камышовым протокам, стараясь держаться восточного направления, когда Саленко радостно прокричал:

— Море!

Пару минут спустя мы выплыли из камышей и попали в царство пернатых: тысячи самых разных птиц летали, плавали и пикировали в воду.Птичий гомон и шум крыльев спугнутых нами птиц на пару минут даже затруднили общение — приходилось сильно повышать голос.

— Теперь направо? — это была вахта Андрия. Мы отошли в открытое море метров на пятьдесят — волн практически не было, только мелкая рябь на воде.

— Надо найти попутное течение, — об этом я читал в книге про попаданца. В большинстве морей существуют различные прибрежные течения, причем в какой-то сотне метров друг от друга они