— Пришлете в Преображенское своих сотников. Научаться будете! — говорил государь, когда собрал полковников после учений и соревнований.

Молчат двадцать два полковника, те, кто смог прибыть. Но видно, что не понимают, чему они еще учиться будут. Но государь говорит, а боярин Федор Юрьевич Ромодановский стоит по правую руку и грозно смотрит на всех полковников.

Но, не мне же рассказывать об этом. Да, во время бунта я брал на себя ответственность и командование. Но тогда и обстоятельства были иными. Сейчас же мое первенство не все оценят правильно.

И все верно. Если научим полковников и сотников, то они же должны научить десятников и рядовых стрельцов или солдат.

— И Устав учите! — грозно, ну насколько это вообще возможно в исполнении десятилетнего парня, сказал государь.

Да! Есть у нас Устав. Не полный, но необходимое для санитарии в нем прописано. И тут же можно узнать о наказаниях. В печать вот только не отдали, все пятнадцать листов маялись, переписывали дьяки.

Полковники, казалось, должны были наслаждаться вниманием царя. Однако, как только появилась возможность уйти, никто не искал предлога продлить присутствие рядом с государем. Бежали, видимо, чтобы еще чем не загрузили. И без того у них работы прибавилось. Ну не любят люди работать. Не привыкли, не в чести это.

Сомневаюсь я, что вот так, передав исписанные листы бумаги с указанием, как и что сделать, решаются проблемы. И вдруг стрелецкие полки и полки иноземного строя начнут пользоваться правилами санитарии.

Придется кого-то и показательно наказать, других похвалить и поощрить. И, может быть, хоть чуть-чуть, но ситуация изменится, сдвинется с места. Уменьшим санитарные потери хотя бы на половину, уже больше побед будет. А воевать придется много, уж точно не меньше, чем в иной истории.

— В походы скоро отправляться. А до того, я еще спрошу, как вы исполняете установления мои! Коли не так что будет, покараю! — пригрозил царь.

Ну а Гора, этот актер погорелого театра, состроил суровое выражение лица, мол, карать будет, если что, он. Выглядело грозно, но если хоть немного не знать этого большого, но в миру, вне войны, доброго человека.

Полковники уехали, тренировок на ближайшие два дня не предвидится. Нужно подлечить пострадавших. Хорошо, что еще без смертей обошлось. Но поломалось людей много, каждый третий из участников учений. На двоих, так и бочка упала, что крепилась на повозке. Но там они сами виноваты, безрукие.

Теперь примочки, мази. Ну и я поработаю.

Я провёл своих гостей, однако на этом учения не были закончены. Будем на людях усваивать навыки лечения травм, сегодня, прежде всего, переломы. Пока что я выбрал всего дюжину костоправов. Четверо из этих будущих полевых санитаров лечили лошадей. В том числе и умели людям вправлять кости.

Других отобрал из всех, кто может быть не особо приспособлен к тяготам солдатской службы, но при этом имеет светлую голову. Удивительно, что читать и писать из них не умел никто. Но при этом в той или иной степени я посчитал этих людей годными для самых простых лечебных манипуляций.

Для меня простых. Ведь ещё очень долго ждать, пока родится профессор Пирогов и станет масштабно использовать гипс для фиксации переломов. А я уже это делаю.

Пропитанные гипсом льняные тряпицы были заготовлены в большом количестве. Благо, что о залегании гипса недалеко от Москвы прекрасно было известно.

— Сперва потребно вправить кость, — говорил я чуть захмелевшим голосом.

Пришлось всё же выпить немного вина, когда совещание закончилось и все полковники были приглашены на небольшое застолье. В таком состоянии подходить к больным категорически воспрещается. Так что в данном случае было исключение.

— А-а! — закричал один из участников учений, который умудрился сломать ногу.

Перелом был со смещением, так что никаких приятных ощущений пострадавший не мог ощущать. И чтобы от болевого шока не приставился. Такое тоже может быть.

— Дайте палку ему в рот и держите крепко! — потребовал я.

Никакого удовольствия в том, что вправлял людям кости, я не ощущал, даже с учётом, что вроде бы как помогаю им. Но приходилось держать лицо, не показывать ни усталости, ни того, что порой возникали сомнения. В этом мире лучше меня никто не может обращаться с гипсом, и может быть не так много людей, которые знают о переломах достаточно.

Хотя я с удовольствием пообщался бы с иноземными медиками, хотя бы с одним из них, с тем, что протирает штаны в Кремле. Не думаю, что в этот мир я смогу принести много медицинских изобретений. Хотя… это же как посмотреть.

Но сейчас я был более озабочен именно элементарной военно-полевой медициной, насколько я вообще в ней разбираюсь.

— Уразумели, что и как делать? — усталым голосом спрашивал я после более чем трёхчасовой работы.

— Уразумели! — за всех ответил рослый и могучий Аким Костоправ.

Причём «Костоправ» — это его прозвище, уже говорящее о профессиональных навыках мужика. И, как я посмотрю, в среде будущих медбратьев наметилась дедовщина. И авторитетом тут выступает как раз-таки Аким. Стоило ему посмотреть на всех других, как те понурили глаза и стали кивать, что им всё понятно.

— Ежели чего дурного сделаете, али не так — спрос будет с тебя, Аким, — строго сказал я.

И на удивление мужик с серьёзным видом спокойно согласился с этим. Умеет брать ответственность на себя? Ещё и обладает лидерскими качествами? Нужно будет обязательно вписать его в свой блокнот кадрового резерва. Мало ли что может получиться с человека, если смотреть за ним, да учить.

— И чтобы все справно ходили на обучение грамоте! — требовал я.

Заверили, что учиться будут. У меня скоро все будут грамотными. Может быть, не профессорами и академиками станут. Но элементарную грамоту знать обяжу каждого. Даже умеющий читать и писать солдат — это уже больше, чем солдат.

Где найти такое количество учителей, чтобы, считай, полтысячи человек обучали? Достаточно просто. Я решил использовать систему обучения, которая в одной реальности была названа Ланкастерской.

Суть в том, что одни ученики учат других. В данном случае, те ученики, которые учатся вместе с государем и получают вполне системное образование, каждый взял себе по десять других учеников. И те десять ещё обучают по пять.

Конечно, в итоге, на самой низкой лестнице этой пирамидки, образование и вовсе аховое. Вот только