— Вы спрашивали о представителе Иосифа Колона, — в разговор вмешался дон Педро, показав рукой с ножом в ней на самый дальний край стола, где сидели гости или родственники пониже уровнем, — Сара вон та девушка, в синем платье.

Паула перевела взгляд туда, куда он показывал, и улыбка застыла на её губах. Миниатюрная, с вьющимися волосами, одетая просто в обычное платье, та была красива. Паула замерла, поскольку определённо еврейка могла понравиться Иньиго, он любил такой тип девушек.

— Благодарю вас дон Педро, — кивнула через силу Паула, — поговорю с ней после ужина.

— Разумеется, — улыбнулся он, — я посадил её за общий стол, только из уважения к её мужу. Иосиф — настоящий бриллиант среди тех, кто работает на сеньора Иньиго, к его словам прислушиваются все. Не только иудеи и мудехары, но даже христиане.

Паула перекрестилась.

— Скоро я с ним познакомлюсь лично, дон Педро, — согласилась она, — в Сеговию я тоже заеду.

— А чем таким серьёзным занят сеньор Иньиго, если не смог приехать? — поинтересовался у Паулы один из епископов, который сидел рядом с ней.

— Думаю вы уже слышали, что в Папской области нашли месторождение квасцов, изумительного качества? — поинтересовалась девушка, получив не только кивки, но и кучу заинтересованных взглядов.

— Пий II попросил сеньора Иньиго заняться разработкой этого месторождения, чтобы как можно быстрее обеспечить приток денег в казну папы, немного опустошённую Каликстом III, — продолжила она.

— Крестовый поход на турок не отменяется? — правильно поняли её за столом ближайшие мужчины.

— Нет, — Паула покачала головой, — более того, в этом году состоится Мантуанский собор, на котором папа будет присутствовать лично и попытается убедить всех представителей европейских королей выступить против османов единым фронтом.

Епископы переглянулись, а глава рода заметил.

— И надолго там застрял, сеньор Иньиго? Мне бы хотелось обсудить с ним расширение нашего бизнеса.

— Дон Педро, — Паула низко склонила голову, — я могу либо передать ему ваш вопрос, либо же решить его сама, если он находится в зоне моего представительства.

Борха свысока посмотрел на неё.

— Боюсь, сеньорита Паула мой вопрос касается финансовой стороны дела, насколько вы можете позволить себе большие траты?

— В пределах тридцати тысяч флоринов, сеньор Педро, — Паула ответила даже без запинки, вызвав всеобщее удивление. Сумма была громадной.

— Сеньор Иньиго, настолько вам доверяет? — удивился глава дома.

— У меня есть подписанная им нотариальная доверенность, — ответила Паула не прямо на заданный вопрос, — сеньор Иньиго сам решает, кому он может доверять, кому нет.

— Тогда предлагаю завтра вечером, когда вы отдохнёте с дальней дороги, встретиться и поговорить, — решил с задумчивым видом дон Педро де Борха и Паула заверила его, что конечно.

Когда ужин закончился, девушка со всеми вежливо простилась, поблагодарив за вкусную еду и приятную компанию, и сразу же направилась к иудейке, которая тоже поднялась из-за стола, готовая покинуть зал.

— За мной, — приказала ей Паула тоном, не терпящим возражений.

Еврейка недоумённо на неё посмотрела, поскольку не знала, кто это молодая девушка в красивом платье, с кучей драгоценностей на теле и собиралась дерзко ответить, но тут заметила в проёме двери Бернарда, который смотрел на них и Сара передумала отвечать прилюдно, а лишь кивнула и молча пошла за незнакомкой. Швейцарец служил только одному человеку, тому, от имени которого девушка всегда вздрагивала.

Оказавшись в шикарных покоях, явно лучше, чем те, в которых жила она сама, Сара почувствовала на себе изучающий взгляд.

— У вас с ним что-то было? — взгляд холодных карих глаз мог убивать.

— Нет сеньорита, — тут же быстро ответила иудейка, сразу поняв, что речь идёт вовсе не о её любимом муже, — его сиятельство даже пальцем ко мне не притронулся!

Взгляд стал чуть менее холодным.

— Письмо от Иосифа есть? — поинтересовались у неё, на что Сара покачала головой.

— Супруг всё велел мне сказать вам на словах, — ответила она, понизив голос.

Паула задумчиво посмотрела на девушку, которая явно не хотела говорить об этом здесь.

— Завтра с утра поедем проверять ломбарды, — кивнула Паула, — будь готова.

— Слушаюсь сеньорита, — Сара поклонилась и была отпущена спокойным жестом.

Выйдя из комнат, она сразу направилась к Бернарду, который разговорил со своими парнями.

— Бернард, — девушка позвала его, и швейцарец отошел, внимательно на неё посмотрев. К этому гиганту она с тех самых пор, как он помог ей с той злосчастной скатертью, испытывала только благоговение и благодарность.

— Да Сара, — улыбнулся он девушке.

— А кто это злобная змеюка? — потыкала она пальчиком в сторону двери, откуда только что вышла.

— Представь себе сеньора Иньиго, который не умеет себя сдерживать, — задумчиво ответил ей Бернард и когда иудейка под его изучающим взглядом вздрогнула, он продолжил, — лучше не зли её. Сеньорита Паула не тот человек, с которым можно подружиться или завести нормальные отношения, мне иногда кажется, что только сеньор Иньиго может её держать в узде.

— По её ангельской внешности такого и не скажешь, — удивилась Сара.

— В общем поверь мне, тебе лучше не знать, на что она способна, — заметил Бернард, — просто веди себя почтительно и самое главное, никогда не упоминай сеньора Иньиго, особенно ваши с ним прогулки.

— Спасибо Бернард, вы, как всегда, мне помогли, — иудейка поклонилась и попрощавшись пошла к себе.

* * *

За ночь Паула успокоилась, и красота сидящей рядом с ней иудейки не так сильно бесила её, как вчера, так что разговор она решила начать мирно и спокойно.

— О чём ты мне хотела вчера сказать, но не стала этого делать в стенах дворца?

— Род Борха стал слишком вольно трактовать условия договора между собой и сеньором Иньиго, — тихо произнесла Сара, — по сговору с мудехарами и иудеями открываются ломбарды, которые пользуются лицензией сеньора Иньиго, но они не попадают в отчётность по доходам, поскольку открыты не самими Борха.

Взгляд Паулы стал холодным.

— Почему он сеньору Иньиго не написал об этом?

— В нашем окружении есть предатель, — вздохнула девушка, — супруг проверял, о его письмах становится известно Борха.

— М-да, проверила называется ломбарды, — задумалась Паула, что же ей делать.

Можно было, конечно, написать Иньиго и