— Остап! — повысил я голос, чтобы секретарь услышал и заглянул. — Организуй мне звонок кайзеру Вильгельму.

Усиливаем — пусть французы как следует понервничают. Ну и вообще предупредить надо, что я тут не при делах. Вилли тоже хрен поверит, но не обидится — мы же с ним «многовекторные».

— Господин Аюттхая заверил меня, что территория Пхукета в планируемой ими кампании не будет задействована, а мои тамошние наблюдатели будут очень внимательно следить, чтобы так оно и оказалось, — снова переключился я на француза. — В ближайшие дни я буду ждать вашего повторного визита, господин Де Монтабелло, чтобы должным образом зафиксировать неприкосновенность наших курортов на бумагах в ходе четырехсторонней встречи с вами, господином Аюттхаей и немецким посланником.

— Непременно, Ваше Императорское Величество, — кивнул француз и свалил.

Выращивая «прокси», обязательно нужно помнить о том, что они в любой момент могут выйти из-под контроля.

— Кайзер будет готов через полчаса, — появился в кабинете Остап.

— Это прекрасно, — одобрил я. — Передай МИДу, чтобы подготовили бумаги согласно сценарию «Жадный Рама, Юг».

— Будет исполнено, Георгий Александрович, — козырнул секретарь.

Выращивая «прокси», обязательно нужно заготавливать планы действий на случай, когда они и впрямь выйдут из-под контроля. В частности — вовремя предложить кредит, потому что воевать это очень дорого, а целиком упразднить Сиам мои уважаемые партнеры не смогут, а значит кредит будет кому отдавать. Сами виноваты.

Глава 1

Пыхтящим паровозиком ворвавшаяся в мой кабинет Вдовствующая Императрица Мария Федоровна была в ярости:

— Посмотри на это! — трясущимися от гнева руками ткнула мне в лицо мятую газетную страницу с фотографией американского миллионера и его разодетой «жены-трофея».

— Не читали бы вы этих желтых газетенок, мама, — вздохнул я. — Тоже мне «светская хроника» — ну откуда в Америке нормальный Свет? Они же там без пяти минут дикари.

— Не прикидывайся дурачком! — рявкнула на меня Дагмара.

— Тише, — улыбнулся я. — Я понимаю твое раздражение от того, что какая-то женщина носит подаренные тобой Елизавете серьги…

— Какая-то безродная дрянь! Как она смеет прикасаться к тому, что украдено у Короны⁈ Когда ее предки ковырялись в грязи, где им и было самое место, эти серьги украшали уши Анны Иоанновны!

— Да в курсе я, — поморщился я. — Работа ведется — мы вернули почти все, хотя я хоть убей не понимаю пользы всех этих безделушек, не имеющих культурно-исторической ценности. Ну носила Императрица два века назад, ну и что?

Очень дорого «возвращать» то, что растеклось по миру с проклятого острова оказалось. Да, деньги есть, но уже под двадцать три миллиона рублей «смета» получилась, жаба душит страшно — это же чудовищная сумма, и она нифига не финальная.

— А тебе и не нужно понимать, — высокомерно заметила Мария Федоровна. — Собственность Короны — это собственность Короны, и мы не имеем никакого права позволять безродным выскочкам осквернять их! Это же обыкновенная шлюха!

— Не, это шлюха очень дорогая, — не удержавшись, фыркнул я.

Дагмара угрожающе запыхтела носом.

— Говорю же — работа ведется, — купировал я готовую прорваться истерику. — Конкретно за эти Серьги Кирилл разговаривал с мистером Винтерсом, — кивнул на газету. — Не далее как позавчера. Тот наврал, будто выкупил их с аукциона за четыре миллиона долларов, поэтому не может продать дешевле, чем за шесть.

— Какая отвратительная наглость, — скривилась Мария Федоровна, с отвращением на лице скомкав газету.

— Непростительная наглость, — уточнил я. — В ближайшие месяцы на предприятиях мистера Винтерса начнутся большие проблемы, и, полагаю, он проявит здравомыслие и станет более сговорчивым, а самого его начнут преследовать разного рода бытовые неприятности. Ну там машина внезапно заводиться перестанет, городской сумасшедший о страшном русском фамильном проклятии в лицо покричит, в особняке произойдет небольшой пожар, заболеет любимая собака…

Лицо Дагмары по мере моего монолога вытягивалось от удивления.

— А вы что думали, мама? — развел я руками. — Он не один такой — богачам в первом поколении очень приятно выкручивать мне руки, типа прогибают русского царя. Прогнул — значит классный и вообще молодец, как бы на равных со мной получается. Приходится тратить силы наших агентов на такую вот ерунду, благо мужики с пониманием, поэтому сами служебным рвением горят — нельзя своего царя в обиду давать. Когда я говорю «работа ведется», значит она ведется — как у нас и заведено, со всей широтою души и смекалкой. Не кричите на меня больше — я от этого начинаю чувствовать себя дурным сыном, а я же совсем не такой.

Порозовев щечками и смутившись, Дагмара выдала мне «пряник»:

— Совсем не такой! О лучшем сыне я и мечтать не могла!

— Засиделись вы во дворце, — ласково улыбнулся я. — Развеяться вам нужно. Вот, — открыв ящик стола, достал оттуда буклетик с кинематографической новинкой. — Смотрите — новейшее слово в кинематографии, полнометражный фильм «Король всех зверей». Там о том, как русский кинорежиссер, собирающийся снять сказку «Красавица и чудовище» на экзотическом острове нашел там исполинских размеров гориллу, которую привез в Москву. Сценарий, кстати, написан нашим Мишей.

«Эмпаер стейт билдинг» у нас нет, но МГУ чем хуже? Ну а пулеметная атака бипланами никакой военной тайны не откроет — такие уже у всех Великих держав есть, тоже мне секрет.

— «Но вдруг Чудовище взглянуло в глаза Красавицы. И рука его не поднялась тронуть ее. И с того дня Чудовище не знало сна и покоя», — прочитала Мария Федоровна слоган. — Это что, и впрямь «Красавица и Чудовище»?

— Архетипический сюжет, — улыбнулся я. — Сходите с внуками и невесткой на премьеру, не пожалеете.

— Миша будет рад, — умиленно улыбнулась успеху младшего сына Мария Федоровна. — А ты не пойдешь?

— А мне через полтора часа на Черное море нужно, армейское добро смотреть, — изобразил я грусть. — Прямо по пути и посмотрю — мне там кинопроектор устроили.

«Армейское добро» в глазах Вдовствующей Императрицы более чем подходит под уважительную причину, поэтому дальнейших вопросов не последовало. Прихватив буклетик для более