Вроде я и отвернулся быстро от Дьякова, но Фирдаус, зараза такая, тоже наблюдательным оказался. Тронул меня за плечо, и пальцем в сторону капитана КГБ тыкнул:

– Паша, посмотри – там, метрах в тридцати вроде как твой вчерашний друг, инженер Дмитрий, курит. Похоже, что уже никуда не спешит. Видимо, решил он все свои проблемы на заводе.

Вот же чёрт, – выругался в душе я про себя. – Опять этот офицер КГБ припёрся в неурочное время! Но как‑то реагировать надо было.

– Ну, у нас, честно говоря, с ним сугубо шапочное знакомство, но, наверное, пойду всё же поздороваюсь. Можешь сдать, пожалуйста, зонтик на ресепшен? – попросил я араба.

– Да, давай, конечно, – сказал Фирдаус.

Ну хоть одно хорошо: Фирдаус сейчас вместе со мной не пойдёт к этому Дьякову общаться. Но не факт, что, занеся зонтик на ресепшен, а вещи – в наши номера, не вернётся ко мне составить компанию с советским другом…

Фирдаус – человек дружелюбный, вообще‑то. И как хороший бизнесмен в те моменты, когда можно около меня находиться, старается так и делать. Всё пытается какую‑то новую мысль от меня получить, чтобы как можно больше денег заработать. Ну что же, понять такой подход вполне можно.

Значит, с Дьяковым пообщаться нужно очень быстро. У меня есть буквально несколько минут, прежде чем Фирдаус снова спустится, если захочет это сделать.

Подойдя к Дьякову, не удержался от того, чтобы высказаться:

– Товарищ капитан, что же вы наши договорённости рушите? – недовольно сказал я ему. – Договорились же предварительно созваниваться, чтобы вы меня не компрометировали перед теми, с кем я тут отдыхаю.

По его лицу прекрасно понял, что он и сам понимает, что косячит. И, к моему удивлению, он тут же в этом и сознался:

– Извините, товарищ Ивлев, – развёл он руками, – просто, учитывая, с какого уровня поступил этот приказ, у меня нет другого варианта, как попытаться выполнить его максимально быстро.

Всё понятно: службист, думающий прежде всего о приказе начальства, а не о том, как его выполнение может отразиться на других людях. И, к сожалению, похоже, не очень умный, потому что мог бы догадаться: если приказы ему по поводу меня отдают с самого верху, то на этот верх я потом, по приезду, могу при желании на него и пожаловаться. Такая светлая мысль его голову, забитую требованием неукоснительно выполнять приказы высокого руководства, почему‑то не посетила.

– Ладно, давайте ваши газеты, – велел я ему. – Надеюсь, нашли хоть их?

– Да, всё привёз, – кивнул он и, быстро открыв заднюю дверцу своего автомобиля, достал оттуда кипу газет.

– Позвоните мне завтра в назначенное время. – сказал я, принимая у него кипу газет и невольно крякая. Да тут килограммов семь. А то и больше будет! – Если успею за ночь разобраться, то так и скажу. Не успею – согласуем на послезавтра. И, пожалуйста, больше никаких неурочных визитов. Иначе по возвращении в Москву я буду вынужден это отметить в своем докладе.

О‑о, а вот это на него очень сильно подействовало – сразу стало видно по лицу. Да он ещё и невольно как‑то и вытянулся в струнку, словно признавая, что я тут главный.

Вот же ж Дьяков… Кто его знает, может, он не глупый, просто неопытный совсем. Есть люди, которые личностно достаточно поздно раскрываются. Живёт вот такой человечек, ничего из себя, с точки зрения других, не представляя, копит опыт, читает умные книги, общается с умными людьми, а потом – как раскроется неожиданно для всех!

Совсем глупого, по идее, в КГБ бы точно не взяли. И уж тем более за рубеж бы не отправили. Ну или вариант, что он блатной – и тогда исправиться ему никак не грозит…

Кивнув Дьякову, отправился обратно в гостиницу с толстой кипой газет в руках. Уже и забыл, какой толстый номер каждого «Файнэншл Таймс» – там же куча приложений!

Пока что решил не жаловаться на Дьякова по возвращении в Москву, потому что у меня сразу же всплыл другой вопрос: а как мне легендировать появление у меня такой кучи свежих газет «Файнэншл Таймс»?

Теперь как бы и понятно, как тому же самому Фирдаусу это объяснить, который неизбежно это заметит. Иногда лучший вариант для того, чтобы что‑то скрыть, – это ничего не прятать.

Я прав оказался по поводу того, что Фирдаус обратно за мной побежит. Подходил когда к лифту с этими самыми газетами, – тот раскрылся, и оттуда Фирдаус выскочил.

– О‑о, так ты уже поговорил? Вот так быстро. Опять инженер спешил куда-то? – сказал он. – Ого, какая куча у тебя газет!

– Да вот, понимаешь, повезло мне. Я же этого Дмитрия, когда он похвастался как‑то, что у него друзья есть в нашем посольстве, спросил, может ли он мне через них каких-нибудь современных западных газет раздобыть. Мало ли получится? А то заскучал тут без информации – на испанском я же ничего прочитать не могу, тут только на испанском газеты есть, да и то местные. А мне же квалификацию надо свою поддерживать, да и отслеживать, что в мире важного происходит…

Ну и Галия английский учит, а мы с собой забыли хоть один учебник или газету на английском захватить. И вот, представляешь, я просил его неделю назад, уже и забыть об этом успел. А он взял сегодня и привёз. Вот всё это…

Разговаривая, мы вошли в лифт. Пока ехали наверх, Фирдаус пролистал несколько газет с верха моей пачки.

– Ого, – сказал он, – так тут у тебя получается только «Файнэншл Таймс». Сколько тут газет? Похоже, штук тридцать твой товарищ смог раздобыть. Молодец, это он удачно справился с твоей просьбой.

– Ну да. А я, как назло, с пустыми руками шёл – так бы ему хоть бутылку рома дать