Я скрестил руки на груди, внимательно глядя на экран.

— Так… В общем, неплохо, но есть пара замечаний, — протянул я. — Первое: сглаживание контуров надо усиливать, особенно на самолёте — он сейчас слишком «зубчатый». Второе: воду анимируйте с удвоенной частотой кадров, она будет выглядеть более живой и естественной. И добавьте немного хаотичности в движение обломков на астероиде — сейчас они вращаются слишком синхронно, и от этого картинка выглядит искусственно.

Инженеры энергично закивали и начали что-то быстро записывать в блокноты.

— И ещё, — добавил я, — попробуйте поиграть с цветокоррекцией. Лучше всего слегка приглушать цвета в космических сценах — так они должны, по идее, выглядеть реалистичнее.

— Сделаем, товарищ Васин, — пообещал Игнат. — Спасибо за советы, это очень поможет.

Разумеется, при первом знакомстве я не мог вывалить на ребят все хитрости, которые хранил в своей голове благодаря знаниям из будущего.

Дело ведь вот в чём: чистая компьютерная графика, какую можно сделать в эти годы, как бы старательно ни трудились художники и программисты, всё равно будет выглядеть ненатурально. Нет ещё в мире ни таких программ, ни таких мощностей, чтобы изображение стало полностью фотореалистичным. Отличие от живой съёмки всегда будет бросаться в глаза — особенно на длинных статичных планах, снятых с одного ракурса.

Именно поэтому я знал: придётся хитрить. Постоянно менять ракурс, чередовать компьютерные сцены с декорациями, накладывать спецэффекты, смешивать всё это с живыми планами актёров и уменьшать длительность каждого кадра при монтаже. Кроме того, я прекрасно понимал, что ещё один мощный инструмент для маскировки слабого кадра — звук. Правильно подобранная музыка, разговоры персонажей или шумы, которые начинаются за пару секунд до конца одной сцены и плавно переходят в следующую, отлично помогают сделать монтажные склейки.

Одним словом, я знал, как всё это сделать, и был уверен, что если мне никто не будет мешать, то получившийся результат будет как минимум удовлетворительным, а как максимум — шедевральным.

Поблагодарив сотрудников за проделанную работу и пообещав, что техзадание будет в самое ближайшее время, я в сопровождении секретаря отправился к себе.

— Регина Павловна, не скажете, а тут у нас столовая или буфет есть? К чаю бы неплохо было бы добавить пару-тройку бутербродов, — поинтересовался я, уловив вкусный витающий в воздухе запах.

— Конечно, Александр Сергеевич, — с готовностью ответила она. — Столовая в корпусе № 9. — И, понимая, к чему я клоню, тут же уточнила: — Вы хотите позавтракать там или вам принести еду в комнату отдыха?

— А у меня что, и комната отдыха есть?

— Конечно! А как же! Вы ведь руководитель, — пояснила секретарша.

«Ну да, ну да, а как может быть иначе. Я ж начальство теперь, — вновь напомнило стуком в голове. — А значит, тот самый бюрократ, который с лёгкостью может воспользоваться служебным положением. Причём так, что даже никто не заподозрит неладное. А что тут такого? Это ж начальник, вот и ест на рабочем месте».

Однако отделяться от коллектива совершенно не хотел, ибо я был за равенство среди тружеников. Но дело в том, что именно сейчас мне необходимо было побыть одному и детально поработать над бумагами по поводу техзадания для только что увиденного мной цеха. Теперь я более-менее стал представлять мощности цеха графики, а потому в режиссёрский план необходимо было внести некоторые изменения, касающиеся спецэффектов. И сделать это нужно было в тихой, мирной обстановке, которую вполне могла обеспечить та самая комната отдыха руководителя.

Когда поднялись на этаж, я решил воспользоваться своим служебным положением на все сто и попросил Регину Павловну сегодня, в виде исключения, организовать доставку питания «на дом», после чего опустил от стыда глаза в пол. Мне было стыдно, но я ничего не мог с собой поделать. В голове уже стали появляться некоторые наработки, которые я собирался внедрить в процесс производства кинофильма. И все их, чтобы не забыть, необходимо было срочно записать, а уже потом тщательно обдумать.

Однако по всемирному закону подлости толком поработать мне не дали. Как только я сел на своё рабочее место, дверь кабинета распахнулась и тут же захлопнулась.

«Неужели тут доставка так быстро работает⁈ — восхитился я. — Курьерам из светлого будущего есть чему поучиться: ведь даже трёх минут не прошло».

Однако через мгновение раздавшийся бубнёж секретарши:

«Я же вам говорю, он очень занят и просил его не беспокоить», — показал ошибочность моей версии.

«Доставку бы она уж точно пропустила, — пронеслась очередная мысль в голове, за которой последовал закономерный вопрос: — А если это не доставка, то кто? Кто ко мне так настойчиво ломится?»

Ответ на это пришёл ровно через секунду.

Крик посетительницы:

«Мне срочно! Он должен мне помочь!» — сразу расставил все точки над «i».

Узнав этот женский голос, я тут же собрался спрятаться куда подальше, начав лихорадочно искать место укрытия. Но под спасительный стол залезть не успел, потому что дверь снова распахнулась, и в кабинет — мой личный кабинет руководителя! — без стука, без разрешения, без приглашения и приветствия влетел вихрь. Подбежав к столу и кинув на него жирную папку исписанной бумаги, она безапелляционно заявила:

— Саша, ты это должен снять!

— Здрасте, тётя Оля, — обалдев, произнёс я, глядя на растрёпанный вид ВРИО заместителя директора одного из журналов.

— Здравствуй, Васин, — произнесла тётя Золотова, глядя на меня уставшими глазами, под которыми залегли синяки. — Я не спала целую вечность, но сценарий сделала.

— Ага, понятно, — совершенно не понимая, что она имеет в виду, сказал я и знаком показал секретарше, что всё нормально. Когда дверь в кабинет закрылась, я предложил нежданной посетительнице не только присесть, но и налил стакан воды. После чего аккуратно осведомился: — Тёть Оль, а о чём вообще идёт речь?

Та аж поперхнулась, глотая воду прямо из графина, потом перевела на меня обалдевший взгляд и произнесла:

— Как это о чём? Я говорю о срочной экранизации самого лучшего романа на Земле!

— Ага… Опять понятно, — кивнул